Пеппи собирается в путь

му-то прислушивалась.
– Что случилось, милая Пеппи? – спросила учительница.
– Скажи, фрекен, – с тревогой в голосе спросила Пеппи, – у настоящей дамы может урчать в животе?
Она сидела молча, и выражение ее лица оставалось таким же сосредото- ченным.
– Если у настоящей дамы быть этого не может, – сказала она вдруг, – то, пожалуй, мне стоит тут же принять окончательное решение стать морской разбойницей.
Как Пеппи идет на ярмарку
И вот открылась ярмарка. В маленьком тихом городке, где жила Пеппи, каждый год обязательно бывала ярмарка, и всякий раз дети себя не помнили от радости. В эти дни городок выглядел необычно; разукрашенные флагами дома, толпы людей на улицах, на Главной площади, выросшие, как грибы, за одну ночь ларьки, в которых можно купить самые удивительные вещи. Повсюду царили оживление и такая веселая суматоха, что даже просто выйти из дому было интересно. Но самым заманчивым были расположенные рядом с тиром балаганы и аттракционы. Театр, карусель, качели и, главное, зверинец. Представляете себе, зверинец со всевозможными дикими зверями: тиграми, гигантским удавом, обезьянками и морскими львами! Можно было подолгу стоять у забора зверинца и слушать жуткий рев и диковинное ржанье, каких прежде никогда не доводилось услышать, а если ты раздобыл несколько монет, то можно было пройти туда, к клеткам, и увидеть все эти чудеса своими глазами.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что в день открытия ярмарки у Анники, завтракавшей на кухне, от нетерпения дрожали бантики, а Томми давился бутербродом с сыром. Мама спросила детей, не хотят ли они вместе с ней отправиться на ярмарку. Но Томми и Анника, несколько смутившись, сказали, что если мама не обидится, то они предпочли бы пойти туда с Пеппи.
– Сама понимаешь, что с Пеппи все получается интересней, – говорил Томми Аннике, когда они бежали к вилле “Курица”.
Анника не могла с ним не согласиться. Пеппи была уже готова к выходу, она стояла на кухне и ждала своих друзей. Она нашла, наконец, свою большую соломенную шляпу, которая все же оказалась в чулане для дров.
– Я забыла, что я ее на днях носила, – сказала Пеппи и надвинула шляпу на глаза. – Ну как я вам нравлюсь? Хороша, да?
Да, с этим Томми и Анника не могли не согласиться. Пеппи подвела брови углем и намазала красной краской ногти и губы. На ней было платье до пят, с большим вырезом на спине, в котором виднелся красный лифчик. Из-под платья торчали ее огромные черные туфли, но и они выглядели празднично: Пеппи приделала к ним зеленые помпоны – Пеппи носила эти помпоны в особо торжественных случаях.
– Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, надо выглядеть как настоящая дама, – заявила она и пошла по дорожке, подражая, насколько ей это удавалось в ее огромных туфлях, походке городских модниц. Она придерживала край волочившейся юбки и каждую минуту произносила не своим голосом, явно подражая кому-то:
– Очаровательна! Просто очаровательна!
– Кто это “очаровательна”? – удивился Томми.
– Как кто? Я, конечно, – с довольным видом ответила Пеппи.
Томми и Анника не стали спорить – на ярмарке, по их мнению, все очаровательно. Они весело проталкивались в толпе на рыночной площади от одного лотка к другому и с увлечением разглядывали все те сокровища, которые там разложены. Пеппи подарила Аннике в память о ярмарке красный шелковый платок, а Томми – фуражку с козырьком, такую, о которой он дав- но мечтал, но никак не мог выпросить у мамы. В другом ларьке Пеппи купи- ла два стеклянных колокольчика с крошечными цыплятами из розового и бе- лого сахара.
– Ой, какая ты милая, Пеппи! – прошептала Анника и прижала свой колокольчик к груди.
– Ну конечно, я просто очаровательна, – подхватила Пеппи, придерживая край юбки, чтобы не упасть.
Людской поток направлялся к балаганам. Пеппи, Томми и Анника присоединились к толпе.
– До чего же здорово, – восторженно воскликнул Томми, – играет шар- манка, вертится карусель, все вокруг шумят и смеются!
У тиров было особенно оживленно – каждому ведь охота показать свою меткость.
– Давайте подойдем поближе, посмотрим, как стреляют, – заявила Пеппи и потащила за собой Томми и Аннику.
Неприятная женщина, которая выдавала ружья, поглядела на подошедших детей и тут же отвела глаза, решив, что они недостойны ее внимания. Но Пеппи, ничуть не смутившись, с большим интересом разглядывала мишень- нарисованного на листе картона смешного старика в синей куртке с шароподобным лицом и очень красным носом. Вот в нос-то как раз и надо было попасть. А если не в нос, то хотя бы в лицо – все остальное считалось промахом.
Дети не уходили, а хозяйка тира все больше злилась: ей нужны были клиенты, которые стреляли бы и платили, а не эти трое бездельников.
– Вы что, прилипли, что ли? Что вы здесь делаете? – зло спросила она наконец.
– Как – что? Гуляем по площади и грызем орехи, – с серьезным видом ответила Пеппи.
– Нечего здесь торчать без толку да глазеть! – закричала женщина, окончательно выйдя из себя.
Как раз в эту минуту к тиру подошел новый клиент – холеный господин средних лет, с золотой цепью посреди живота. Он взял ружье и с видом знатока взвесил его в руках.
– Для начала – десять выстрелов, – заявил он с важным видом, – только для пристрелки.
Он огляделся вокруг, чтобы увидеть, есть ли зрители. Но в этот момент никого, кроме Пеппи, Томми и Анники, поблизости не оказалось.
– Ну, хоть вы, дети, поглядите, что значит классный стрелок. На меня стоит посмотреть!
С этими словами он поднес ружье к плечу. Первый выстрел – мимо, второй – тоже, третий и четвертый – тоже не попал. Пятая пулька угодила в подбородок картонному старику.
– Да разве это ружье? Рухлядь какая-то, а не ружье, – пробормотал раздосадованный господин и гневно бросил его на прилавок.
Тогда Пеппи взяла ружье и прицелилась.
– Попробую-ка я свои силы, – скромно сказала она. – Если не попаду, поучусь у дяди.
Панг, панг, панг, панг, панг! Пять пуль подряд уложила Пеппи картонному старику прямо в нос, потом сунула хозяйке тира золотую монету и пошла дальше.
Карусель вертелась так весело, что Томми и Анника, подойдя поближе, от восторга запрыгали на месте. Дети сидели на черных, белых или рыжих конях с настоящими гривами, которые развевались на ветру, и кони эти выглядели совсем как настоящие, к тому же на них были седла и сбруя. И коня можно было выбирать по своему вкусу. Пеппи купила билетов на целую золотую монету – их оказалось так много, что она едва засунула их в свой большой кошелек.
– Если бы я прибавила еще монету, они дали бы мне целый рулон билетов, – сказала она Томми и Аннике, которые ее ждали в сторонке.
Томми облюбовал себе черную лошадь, а Анника – белую, господина Нильсона Пеппи посадила тоже на черную, которая выглядела особенно дико. Господин Нильсон тут же стал перебирать ей гриву, ища, видимо, блох.
– Как, господин Нильсон тоже будет кататься на карусели? – с удивлением спросила Анника.
– А почему же его лишать такого удовольствия? – в свою очередь удивилась Пеппи. – Если бы я знала, что здесь карусель, я взяла бы с собой и свою лошадь, ей ведь тоже нужно какое-нибудь развлеченье. А ло- шадь, катающаяся на лошади, – что может быть веселее?
Тут Пеппи вскочила на рыжую лошадь, и секунду спустя карусель завертелась, а шарманка заиграла: “Вспомни наше детство и те веселые забавы…”
Кататься на карусели – это просто замечательно, так считали Томми и Анника. У Пеппи тоже был очень довольный вид: она стояла на голове, упираясь руками в седло, и болтала ногами, а ее длинное платье сбивалось ей вокруг шеи. Люди, проходившие мимо, видели только кончики рыжих коси- чек, зеленые штанишки и длинные тонкие ноги Пеппи в разных чулках: на одной ноге – коричневый чулок, на другой – черный, причем ноги весело мотались взад-вперед.
– Вот как настоящие дамы катаются на каруселях! – заявила Пеппи после первого круга.
Дети не слезали с карусели полчаса, и в конце концов Пеппи призналась, что у нее закатываются глаза и что она видит не одну карусель, а целых три.
– Мне теперь трудно решить, на какой из этих трех каруселей надо кататься, поэтому, чтобы не ломать себе голову, нам лучше, пожалуй, пойти дальше, – сказала она.
Но у Пеппи осталась еще целая куча неиспользованных билетов, и она раздала их детям, которые толпились вокруг, но не могли кататься, потому что у них не было денег.
Возле балагана стоял молодой парень и выкрикивал:
– Торопитесь, торопитесь! Наше представление начнется ровно через пять минут. Торопитесь, а то опоздаете. Захватывающая драма под названием: “Убийство графини Авроры, или Кто притаился в кустах?”
– Если кто-то в самом деле притаился в кустах, то надо поскорее выяс- нить, кто же это, – заявила Пеппи. – Пошли, Томми и Анника!
– Не могу ли я купить билет за полцены? – спросила она у кассирши в непонятном приступе скупости. – А я обещаю смотреть представление только одним глазом.
Но кассирша почему-то и слышать не хотела о таком предложении.
– Я что-то не вижу ни кустов, ни притаившихся там людей, – проворчала Пеппи, когда она вместе с Томми и Анникой села в первом ряду перед закрытым занавесом.
– Так ведь представление еще не началось, – объяснил Томми.
Но тут как раз раздвинули занавес, и на сцену вышла графиня Аврора. Подойдя к рампе, она стала ломать руки и разными жестами изображать свою печаль. Пеппи следила за ней с огромным интересом.
– У нее наверняка случилось какое-то горе, – шепнула Пеппи Аннике. – А может быть, просто расстегнулась английская булавка, и она ее колет.
Но скоро выяснилось, что у графини Авроры и в самом деле случилось горе. Она закатила глаза и стала сетовать:
– Какая я несчастная! Какая я несчастная! Нет никого на свете несчастнее меня! Детей у меня отняли, муж таинственным образом исчез, а сама я окружена мошенниками и бандитами, которые хотят меня убить.
– Ах, как ужасно это слышать! – воскликнула Пеппи, и у нее покраснели глаза.
– Ах, лучше бы мне умереть! – не унималась графиня Аврора.
Тут Пеппи разразилась рыданиями.
– Милая тетя, прошу тебя, не убивайся так! – крикнула она, не переставая всхлипывать. – Все еще может испра…