Пеппи в стране веселии

л и взялись за руки. Пеппи дала Томми и Аннике по горошинке. От напряжения у них мурашки забегали по спине. Поду мать только, через мгновение эти чудесные пилюли окажутся у них в животах, и тогда им никогда не придется стать старыми. Это будет замечательно!
– Давайте, – шепнула Пеппи. Дети проглотили по пилюльке.
Я пилюльку проглочу, Старой стать я не хочу! –
сказали они все трое хором. Дело было сделано, и Пеппи зажгла висячую лампу.
– Прекрасно, – сказала она. – Теперь мы никогда не будем большими, и у нас не будет мозолей и всех других неприятностей. Правда, пилюли эти очень долго лежали у меня в шкафу, поэтому я не совсем уверена, что они не утратили своей чудесной силы. Но будем надеяться.
И тут Аннике пришла ужасная мысль.
– Ой, Пеппи, – испуганно воскликнула она, – ведь ты хотела стать морской разбойницей, когда вырастешь!
– Пустяки, я и так могу стать морской разбойницей, – успокоила ее Пеппи. – Я стану маленькой, но очень грозной разбойницей, которая сеет вокруг себя ужас и смерть.
– Представьте себе, – сказала она после паузы, – нет, вы только представьте себе, что через много-много лет мимо моего домика пройдет какая-нибудь тетя и увидит, как мы играем в саду и прыгаем на одной ножке. И она, быть может, спросит тебя, Томми: “Сколько тебе лет, дружок?” А ты ей ответишь: “Пятьдесят три года, если не ошибаюсь”.
Томми весело рассмеялся и сказал:
– Она, наверное, подумает, что я просто ростом не вышел.
– Ага, – согласилась Пеппи, – но ты сможешь ей сказать, что когда ты был меньше, ты был больше.
Тут как раз Томми и Анника вспомнили, что мама их просила поскорее вернуться домой.
– Нам теперь пора идти, – сказал Томми.
– Но мы придем завтра утром, – сказала Анника.
– Вот и хорошо, – сказала Пеппи. – Ровно в восемь утра мы начнем строить снежный дом.
Пеппи проводила друзей до калитки, и ее рыжие косички прыгали у нее на спине, когда она бежала назад, в свою виллу.
– Знаешь, – сказал Томми, когда почистил зубы, – знаешь, если бы я не был уверен, что это чудесные пилюли, я бы спорил на сколько хочешь, что Пеппи нам дала самые обыкновенные горошины.
Анника стояла в пижаме у окна и глядела на домик Пеппи.
– Гляди, я вижу Пеппи! – радостно воскликнула она.
Томми тоже подошел к окну. В самом деле, теперь, зимой, когда деревья стояли голые, виден был не только домик Пеппи, но и она сама сквозь кухонное окно.
Пеппи сидела у стола, уткнувшись подбородком в скрещенные руки. Сонными глазами следила она за прыгающим пламенем свечи, стоящей перед ней.
– Она… она очень одинока сейчас, – сказала Анника дрогнувшим голосом. – Ой, скорей бы наступило утро, и мы бы пошли к ней.
Так они стояли у окна и глядели на снег. Звезды светили над крышей виллы “Курила”. Там живет Пеппи. Она всегда там будет жить. Как это замечательно! Пройдут годы, но Пеппи, Томми и Анника не станут большими. Конечно, если чудесные пилюли не утратили своей силы! Настанет новая весна, а потом придут лето и осень, и снова наступит зима, а они все будут играть и играть. Завтра они построят снежный дом и соорудят лыжный трамплин с крыши, а когда настанет весна, они заберутся на старый дуб, на котором растут бутылки лимонада, и будут играть в секлетаря, и будут кататься верхом на лошади, будут сидеть в чулане и рассказывать друг другу разные истории, снова поедут в страну Веселию и встретятся с Момо, и Моаной, и со всеми остальными негритянскими ребятами, но из всех путешествий они всегда будут возвращаться назад домой. Да, знать, что из всякого путешествия можно вернуться домой, очень-очень приятно.
– А Пеппи всегда будет жить в вилле “Курица”! – сказала Анника.
– И если она поглядит в нашу сторону, мы помашем ей рукой, – добавил Томми.
Но Пеппи глядела сонными глазами на пламя. Потом она задула свечу.