Винни-пух и все-все-все

ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! – проворчал он, схватил угол скатерти, стащил ее на пол, завернулся в нее три раза, перекатился в другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул голову из-под скатерти и весело спросил:
– Ну, кто победил? Я?
– Это моя скатерть, – сказал Пух, начиная развертывать Тигру.
– Никогда бы не подумал, что ее так зовут, – сказал Тигра.
– Ее стелют на стол, и на нее потом все ставят.
– А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?
– Не думаю, чтобы она очень старалась. – сказал Пух.
– Она старалась, – сказал Титра, – но где ей со мной справиться!
Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок меду на скатерть, и они сели завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал полный рот меду… и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье – удивленное чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: “Интересно, что же это нам такое дали?”
А потом он сказал очень решительным голосом:
– Тигры не любят меда!
– Ай-ай-ай! – сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило. – А я-то думал, что они любят все.
– Все, кроме меда, – сказал Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.
– Спасибо, Пух, – сказал Тигра, – потому что как раз желуди Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок – очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух, просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела, отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.
– Здравствуй, Пух, – сказал Пятачок.
– Здравствуй, Пятачок. А это – Тигра.
– П-п-правда? – спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола. – А я думал, Тигры не такие большие.
– Ого-го! Это ты не видал больших! – сказал Тигра.
– Они любят желуди, – сказал Пух, – поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор еще совсем не завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал: “Угощайтесь, пожалуйста”, а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: “Так ты Тигра? Ну-ну!” – почти веселым голосом. Но Тигра ничего не ответил, потому что рот у него был набит желудями…
Он долго и громко жевал их, а потом сказал:
– Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: “Что, что?” – он сказал:
– Мимимите! – и выбежал на улицу.
Почти в ту же секунду он вернулся и уверенно объявил:
– Тигры не любят желудей.
– А ты говорил, они любят все, кроме меда, – сказал Пух.
– Все, кроме меда и желудей, – объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: “А-а, понятно!” – а Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что Тигры не любят желудей, спросил:
– А как насчет чертополоха?
– Чертополох, – сказал Тигра, – Тигры действительно любят больше всего-всего на свете!
– Тогда пойдем навестим Иа, – предложил Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли и наконец пришли в тот уголок Леса, где находился Иа-Иа.
– Здравствуй, Иа! – сказал Пух. – Вот это – Тигра.
– Кто вот это? – спросил Иа.
– Вот это, – в один голос объяснили Пух и Пятачок, а Тигра улыбнулся во весь рот и ничего не сказал.
Иа обошел вокруг Тигры два раза: сначала с одной стороны, потом с другой.
– Как, вы сказали, это называется? – спросил он, закончив осмотр.
– Тигра.
– Угу, – сказал Иа.
– Он только что пришел, – объяснил Пятачок.
– Угу, – повторил Иа.
Он некоторое время размышлял, а потом сказал:
– А когда он уходит?
Пух стал объяснять Иа, что Тигра – большой друг Кристофера Робина и он теперь всегда будет в Лесу, а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен обижаться на то, что сказал Иа, потому что он, то есть Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил Пятачку, что наоборот, сегодня утром он необыкновенно весел: а Тигра объяснил всем и каждому, что он до сих пор еще не завтракал.
– Ох, так и знал, что позабуду, – сказал наконец Пух. – Тигры всегда едят чертополох – вот почему мы пришли к тебе в гости.
– Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим вниманием!
– Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели тебя видеть…
– Понятно, понятно. Словом, ваш новый полосатый друг хочет позавтракать. Вполне естественно. Как, вы говорите, его зовут?
– Тигра.
– Ну, тогда пойдем сюда, Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему кусту чертополоха и для верности показал на него копытом.
– Этот кустик я берег для своего дня рождения, – сказал он, – но, в конце концов, что такое день рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет. Пожалуйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал “спасибо” и неуверенно покосился на Пуха.
– Это и есть чертополох? – шепнул он.
– Да, – сказал Пух.
– Тот, который Тигры любят больше всего на свете?
– Совершенно верно, – сказал Пух.
– Понятно, – сказал Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и громко захрустел ею. В ту же секунду он сел на землю и сунул лапу в рот.
– Ой-ой-ой, – сказал он.
– В чем дело? – спросил Пух.
– Жжется! – пробормотал Тигра.
– Кажется, – сказал Иа, – наш друг проглотил пчелу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти головой (он пытался вытрясти колючки) и объяснил, что Тигры не любят чертополоха.
– Тогда зачем было портить такой отличный экземпляр? – сурово спросил Иа.
– Но ведь ты сам говорил, – начал Пух, – ты говорил, что Тигры любят все, кроме меда и желудей.
– И чертополоха! – крикнул Тигра, который в это время бегал с высунутым языком, описывая огромные круги.
Пух грустно посмотрел на него.
– Что же мы будем делать? – спросил он Пятачка.
Пятачок знал, что ответить. Он сказал не задумываясь, что нужно пойти к Кристоферу Робину.
– Вы найдете его у Кенги, – сказал Иа. Потом он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом: – Не могли бы вы попросить вашего друга перенести свои спортивные упражнения в какое-нибудь другое место? Я сегодня собираюсь обедать, и мне не очень хочется, чтобы весь мой обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки, прихоть, можно сказать, но всех у нас есть свои маленькие капризы. Пух важно кивнул и позвал Тигру.
– Пошли! Мы сейчас пойдем к Кенге, уж у нее обязательно найдется для тебя куча всяких завтраков.
Тигра закончил последний круг и подбежал к Пуху.
– Жжется! – объяснил он, широко и приветливо улыбаясь. – Пошли! – И побежал первым.
Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни о чем думать, а Пух ничего не говорил, потому что думал о новом стихотворении, и, когда он все хорошенько обдумал, он начал:
Что делать с бедным Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь тот, кто ничего не ест,
Не может и расти!
А он не ест ни меду,
Ни вкусных желудей –
Ну ничего, чем кормят
Порядочных людей!
Он даже отказался
Жевать чертополох,
Чем вызвал в нашем Обществе
Большой переполох!
Так что ж нам делать с Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь Тигре очень нужно
Немного подрасти!
– Да он ведь и так уже очень большой, – сказал Пятачок.
– На самом деле он еще не очень большой.
– Ну, он кажется очень большим. Просто огромным.
Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про себя:
Не знаю я сколько в нем Метров,
И Литров, и Килограмм,
Но Тигры, когда они прыгают,
ОГРОМНЫМИ кажутся нам!
– Теперь стихотворение закончено, – сказал он. – Тебе оно нравится, Пятачок?
– Все, кроме Литров, – сказал Пятачок. – По-моему, они тут ни к чему.
– А они обязательно хотели встать сзади Метров, – объяснил Пух. – Вот я их и впустил туда, чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ писать стихи – позволять вещам становиться туда, куда они хотят.
– Этого я не знал, – сказал Пятачок.
Тигра тем временем весело прыгал впереди, поминутно возвращаясь, чтобы спросить: “Сюда идти?” И вот наконец показался домик Кенги, и там был Кристофер Робин. Тигра бросился со всех ног к нему.
– Ах, это ты, Тигра! – сказал Кристофер Робин. – Я знал, что ты где-нибудь тут.
– А я сколько всего нашел в лесу! – с гордостью сказал Тигра. – Я нашел пух, и пятачок нашел, и еще иа нашел! А вот завтрака я нигде не нашел.
Пух и Пятачок подошли к Кристоферу Робину обнялись с ним и рассказали, в чем дело.
– Ты, наверно, знаешь, что Тигры любят? – спросил Пух.
– Если я очень постараюсь, я, наверно, вспомню, – сказал Кристофер Робин. – но я думаю, что Тигра сам знает.
– Я знаю, – сказал Тигра, – они любят все на свете, кроме меда и желудей и еще – как эти жгучки называются?
– Чертополох.
– Да и еще кроме этих.
– Ну что же, ладно. Уж Кенга накормит тебя завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал “Здравствуй, Пух”, и “Здравствуй, Пятачок” (по одному разу), и “Здравствуй, Тигра” (два раза, потому что это очень забавно звучало и, кроме того, он ведь никогда еще так не здоровался), они рассказали Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень ласково сказала: “Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри – что тебе там понравится”. Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.
– А можно мне тоже поглядеть? – сказал Пух который уже начал себя чувствовать немножко одиннадцатичасно, и, получив согласие, он разыскал небольшую банку сгущенного молока. Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят сгущенного молока, и он тихонечко унес банку в уголок и спокойно занялся ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну, то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры не любят. И когда он перерыл весь буфет и нашел все, что там было, и оказалось, что он ничего этого есть не может, он спросил Кенгу:
– Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок – все стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая его принять рыбий жир. И Ру говорил: “Может, не надо?” – а Кенга говорила: “Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты мне обещал”.
– Что это там такое? – шепнул…