Винни-пух и все-все-все

здесь эти строки кажутся не особенно хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро, после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел ее в свое удовольствие.
Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери
– Здравствуй, Пятачок! – закричал Винни-Пух
– Ой, здравствуй, Пух! – отвечал Пятачок, подпрыгнув от неожиданности. – А я знал, что это ты!
– Я тоже, – сказал Пух. – А что ты делаешь?
– Я сажаю желудь, Пух, и пускай из него вырастет дуб, и тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними приходится ходить бог знает куда. Понимаешь?
– А вдруг не вырастет? – спросил Пух.
– Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал – обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.
– Гм, – сказал Пух. – А я тогда… А я тогда посажу соты с медом в своем садике, и из них вырастет целый улей.
Пятачок был в этом не вполне уверен.
– Или лучше кусочек сота, – сказал Пух. – Особенно разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может вырасти не целый улей, а кусочек, да еще вдруг неправильный кусочек – тот, где пчелы только жужжат, а меду не делают. Вот обидно!
Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.
– Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не знаешь как, – сказал он, – это надо уметь. – И он положил желудь в приготовленную ямку, засыпал его землей и попрыгал на этом месте.
– Я-то умею сажать, – сказал Винни-Пух потому что Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет – гвоздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник – коготки и гвоздики. Или винтики.
– Я думал, они называются ноготки, – неуверенно сказал Пятачок, не переставая прыгать, – а гвоздики… гвоздики – это, наверно, гвоздики!
– Нет, – сказал Пух, – мои цветы называются коготки и винтики!
Попрыгав хорошенько. Пятачок вытер лапки о живот и сказал: “Что мы теперь будем делать?”, а Пух сказал: “Пойдем навестим Кенгу, Ру и Тигру”, и Пятачок сказал: “Д-д-давай п-п-пойдем”, – потому что он все еще немножко побаивался Тигру. Тигра был ужасно прыгучий, и у него была такая манера здороваться, что у вас потом всегда были полны уши песку, даже после того, как Кенга скажет: “Тигра, деточка, осторожно!” – и поможет вам встать.
Они отправились в путь.
А в этот самый день у Кенги было ужасно хозяйственное настроение. Она решила везде навести порядок и пересчитать все белье и выяснить, сколько осталось у нее кусков мыла, и сколько у Тигры осталось чистых салфеток, и сколько у Ру осталось чистых передников, так что она выставила их обоих из дому, снабдив Ру пакетом бутербродов с салатом, а Тигру пакетом бутербродов с рыбьим жиром, чтобы они могли славно провести время в Лесу.
По дороге Тигра рассказывал Ру (которого это очень интересовало) обо всем, что умеют делать Тигры.
– А летать они умеют? – спросил Ру.
– Тигры-то? – сказал Тигра. – Летать? Тоже спросил! Они знаешь как летают!
– О! – сказал Ру. – А они могут летать не хуже Совы?
– Еще бы! – сказал Тигра. – Только они не хотят.
– А почему они не хотят?
– Ну, им это почему-то не нравится.
Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.
– А прыгать? – спросил Ру. – Могут Тигры прыгать, как Кенги?
– Спрашиваешь! – сказал Тигра. – Еще как! Когда хотят, конечно.
– Ой, как я люблю прыгать! – сказал Ру. – Давай посмотрим, кто дальше прыгнет – ты или я?
– Конечно, я, – сказал Тигра, – только мы сейчас не будем задерживаться, а то еще опоздаем.
– Куда опоздаем?
– Туда, куда нам надо прийти вовремя. – сказал Тигра, ускоряя шаги. Вскоре они добрались до Шести Сосен.
– А я умею плавать, – сообщил Ру, – я один раз упал в Реку и плавал. – А Тигры умеют плавать?
– Конечно, умеют. Тигры все умеют.
– А по деревьям они умеют лазить лучше, чем Пух? – спросил Ру, остановившись перед самой высокой из Шести Сосен и задрав голову.
– По деревьям они лазят лучше всех на свете, – сказал Тигра, – гораздо лучше всяких Пухов!
– А на это дерево они могут влезть?
– Они всегда лазят как раз по таким деревьям, – сказал Тигра. – Целый день лазят: то вверх, то вниз.
– Ой, Тигра, правда?
– А вот сейчас увидишь, – сказал Тигра решительно, – садись ко мне на закорки и увидишь.
Он внезапно почувствовал, что лазание по деревьям – это единственный талант тигров, в котором он действительно уверен.
– Ой, Тигра! Ой, Тигра! Ой, Тигра! – пищал Крошка Ру в восторге. Он забрался Тигре на спину, и они полезли.
До первого сучка Тигра радостно повторял (про себя): “А мы лезем!”
Добравшись до следующего сучка, он с гордостью сказал (про себя): “Ну что, я зря говорил, что Тигры умеют лазить по деревьям?” Забравшись еще повыше он сказал (про себя): “Конечно, это не так легко, что говорить!”
А еще повыше он сказал:
– Ведь слезать тоже придется. Задом.
А еще – еще повыше:
– И это будет трудновато…
– Если не упасть…
– А зато тогда это, кажется, будет совсем…
– Легко!
И как только он сказал “легко”, ветка, на которой он стоял, внезапно сломалась, и он, чувствуя, что падает, едва-едва успел вцепиться в верхнюю ветку. Затем он медленно, медленно поднял голову, зацепился подбородком за эту ветку… Затем подтянул одну заднюю лапу… Потом другую… И, наконец он уселся на эту ветку, тяжело дыша и от души жалея, что он вместо всего этого не попробовал заняться плаванием.
Ру слез с Тигры и уселся рядышком.
– Ой, Тигра, – радостно сказал он, – мы уже на самой верхушке?
– Нет, – сказал Тигра.
– А мы полезем на верхушку?
– Н-е-т, – проворчал Тигра.
– У-у! – сказал Ру довольно грустно, но тут же радостно продолжал: – А здорово это у тебя получилось, когда ты стал понарошку падать, а потом взял и не упал. Давай еще разок?
– Н-е-т!! – прорычал Тигра.
Ру немного помолчал, а потом спросил:
– А можно, мы съедим бутерброды, Тигра?
– Давай. А где они? – спросил Тигра.
– Они там внизу, под деревом.
Тигра сказал:
– Я думаю, мы лучше их побережем немного.
Так они и сделали.
Тем временем Винни-Пух и Пятачок продолжали свою прогулку. Пух в стихах сообщал Пятачку, что “неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет, а ведь он толстеть не станет”; а Пятачок размышлял о том, скоро ли вырастет посаженный им желудь.
– Пух, гляди, – неожиданно пискнул Пятачок, – там на Сосне кто-то сидит.
– Верно, – сказал Пух, с интересом вглядываясь вдаль. – Там какой-то зверь.
Пятачок схватил Пуха за лапу, очевидно, чтобы Пух не очень пугался.
– Это какой-нибудь Хищный Зверь? – спросил он, стараясь смотреть в другую сторону.
Пух кивнул.
– Это Ягуляр, – сказал он.
– А что Ягуляры делают? – спросил Пятачок, в глубине души надеясь, что сейчас они этого делать не будут.
– Они прячутся на ветвях деревьев и оттуда бросаются на вас, когда вы стоите под деревом, – сказал Пух. – Кристофер Робин мне все-все про них рассказывал.
– Тогда мы лучше не будем подходить к этому дереву, Пух, а то он еще бросится оттуда и ушибется.
– Они не ушибаются, – сказал Пух, – они здорово умеют бросаться.
Однако Пятачка это почему-то не утешило. Он все-таки чувствовал, что не стоит подходить к дереву, с которого, того гляди, кто-то бросится, хотя бы и очень умело, и он уже собирался побежать домой по какому-то очень срочному делу, когда Ягуляр подал голос.
– Помогите, помогите! – закричал он.
– Ягуляры – они всегда так, – сказал Пух, довольный, что может блеснуть своими познаниями. – Они кричат: “Помогите, помогите”, а когда вы посмотрите вверх – бросаются на вас.
– Я смотрю вниз, вниз! – закричал Пятачок очень громко, чтобы Ягуляр по ошибке не сделал того, чего не надо.
В ответ донесся чей-то восторженный писк с той самой ветки, где сидел Ягуляр:
– Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!
И Пятачок неожиданно почувствовал, что сегодня прекрасный день, гораздо лучше, чем ему только что казалось. Такой солнечный, теплый денек!
– Пух! – крикнул он. – По-моему, это Тигра и Ру.
– По-моему, тоже, – сказал Пух. – А я думал, это Ягуляр и… и еще один Ягуляр.
– Эй, Ру, – крикнул Пятачок, – что вы там делаете?
– Мы не можем слезть! Мы не можем слезть! – кричал Ру. – Здорово, правда? Пух, вот здорово! Мы с Тигрой живем на дереве, как Сова! И мы теперь всегда тут будем жить! А я вижу дом Пятачка! Пятачок! Я отсюда твой дом вижу! Высоко мы забрались, правда? Сова и то ниже нас живет!
– Как ты туда попал, Ру? – спросил Пятачок.
– Меня Тигра привез! А Тигры вниз лазить не могут, потому что у них хвосты очень путаются между ног. Они только вверх умеют! А когда мы полезли, Тигра про это забыл, а сейчас он уже вспомнил, и мы тут теперь всегда-всегда будем жить. А может, еще выше залезем! Что ты сказал, Тигра? А-а! Тигра говорит, что, если мы заберемся выше, нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы уж тут останемся.
– Пятачок, – торжественно сказал Пух, выслушав все это, – что мы можем предпринять?
И он принялся за бутерброды Тигры.
– Они попались? – тревожно спросил Пятачок.
Винни-Пух кивнул.
– А ты не можешь влезть к ним?
– Я могу, Пятачок. Я могу снять оттуда Крошку Ру, но Тигру я снять не могу, мне его не дотащить. Надо что-нибудь придумать.
И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру…
Не знаю, может быть, Пух и успел бы что-нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.
– Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град, – говорил Иа. – Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это еще ничего не значит; это еще не сулит хороших перспек… или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит… Это просто небольшая порция погоды. И все тут.
– А вот и Пух, – сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая. – Здравствуй, Пух!
– Это Кристофер Робин, – сказал Пятачок. – Вот он-то знает, что делать! Они помчались ему навстречу.
– Ой, Кристофер Робин… – начал Пух.
– А также Иа, – сказал Иа.
– Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и…
– А я как раз говорил, – пере…