Винни-пух и все-все-все

ь до трех раз, Кролик. Рою землю? Неправильно. Прыгаю по веткам молодого дуба? Нет, неправильно. Жду, чтобы мне кто-нибудь помог выбраться из реки? Теперь правильно! Дайте Кролику время подумать, и он всегда все отгадает.
– Ой, Иа, – сказал Пух растерянно. – А что ж мы… я хочу сказать, как же мы… ты думаешь, если мы…
– Да, – сказал Иа. – Конечно! Один из этих вариантов будет абсолютно правилен. Спасибо тебе, Пух.
– Ой, он плывет все кругом и кругом, – сказал Крошка Ру, совершенно захваченный этим зрелищем.
– Почему бы и нет? – холодно отвечал Иа.
– Я тоже умею плавать, – гордо сказал Крошка Ру.
– Но не кругом, – сказал Иа. – Кругом гораздо труднее. Я сегодня вообще не собирался плавать, – продолжал он, медленно вращаясь, – но уж если пришлось, то, мне кажется, легкое вращательное движение справа налево… Или, может быть, вернее сказать, – добавил он, попав в следующий водоворот, – слева направо… При всех обстоятельствах это мое личное дело.
Наступило молчание. Все задумались.
– Я, кажется, вроде как придумал, – сказал наконец Винни-Пух. – Но я не уверен, что это будет хорошо.
– Я тоже, – сказал Иа.
– Выкладывай, Пух, – сказал Кролик. – Говори.
– Ну, если мы все будем бросать камни и всякие вещи в реку, с одного боку Иа подымутся волны, и эти волны прибьют Иа к берегу.
– Это очень хорошая Идея, – сказал Кролик.
И Винни-Пух снова повеселел.
– Очень, – сказал Иа. – Когда я захочу, чтобы меня прибили, Винни-Пух, я вам сообщу.
– А вдруг мы случайно попадем в него? – тревожно спросил Пятачок.
– Или вдруг мы случайно не попадем в него! – сказал Иа. – Обдумай все эти возможности, Пятачок, прежде чем вы начнете развлекаться.
Но Винни-Пух уже притащил самый большой камень, какой только мог поднять, и склонился над водой, держа его в лапках.
– Я его не брошу, я его просто уроню, Иа, – объяснил он. – И тут уж я не промахнусь, то есть я хочу сказать, что я не попаду в тебя. Ты не можешь на минутку перестать вертеться, а то меня это сбивает?
– Нет, – сказал Иа. – Мне нравится вертеться.
Кролик почувствовал, что пора ему взять на себя командование.
– Ну, Пух, – сказал он, – когда я скажу “Пора!” ты можешь пускать камень. Иа-Иа, когда я крикну “Пора!”, Пух пустит свой камень.
– Большое спасибо, Кролик, но я полагаю, что я это узнаю и без тебя.
– Пух, ты готов? Пятачок, отодвинься немного от Пуха, ты ему мешаешь. Ру, чуть-чуть назад. Вы готовы?
– Нет, – сказал Иа.
– Пора! – крикнул Кролик.
Пух отпустил камень. Раздался громкий всплеск, и Иа-Иа исчез…
Момент был волнующий, особенно для наблюдателей на мосту. Они глядели во все глаза… И даже вид, палочки Пятачка, которая выплыла чуть-чуть впереди Кроличьей палочки, не так развеселил их, как вы могли бы ожидать. А потом – как раз в тот самый момент, когда Пух уже начал думать, что, наверно, он выбрал неправильный камень или неправильную реку, или неправильный день для своей Идеи, – что-то серое появилось на прибрежной отмели…
Постепенно оно становилось все больше и больше… и наконец стало ясно, что это Иа-Иа, который выходил из воды.
С дружным воплем все кинулись с моста; они тащили, и тянули, и подталкивали Иа, и вскоре он встал на твердую почву.
– Ой, Иа, до чего же ты мокрый! – сказал Пятачок, пощупав его.
Иа отряхнулся и попросил кого-нибудь объяснить Пятачку, что происходит, когда вы находитесь в воде довольно долгое время.
– Молодец, Пух! – великодушно сказал Кролик. – Да, нам с тобой пришла в голову неплохая Идея!
– Какая Идея? – спросил Иа.
– Прибить тебя вот так к берегу.
– Прибить меня? – сказал Иа удивленно. – Прибить меня? Вы что думаете – меня прибили? Да? Я просто нырнул! Пух запустил в меня огромным камнем, и, чтобы избежать тяжелого удар в грудь, я нырнул и подплыл к берегу.
– Это неправда, – шепнул Пятачок Пуху, чтобы его утешить.
– По-моему, тоже, – нерешительно сказал Пух.
– Иа – он всегда так, – сказал Пятачок. – Я лично считаю, что ты очень хорошо придумал!
Пух немного утешился. Ведь если вы Медведь с опилками в голове и думаете о делах, вы иногда с огорчением обнаруживаете, что мысль, которая казалась вам очень дельной, пока она была у вас в голове, оказывается совсем не такой, когда она выходит наружу и на нее смотрят другие. Но, как бы то ни было, Иа был в Реке, а теперь его там не было, так что ничего плохого Пух не сделал.
– Как же ты упал туда, Иа? – спросил Кролик, вытирая его носовым платком Пятачка.
– Я не упал, – отвечал Иа.
– А как же…
– На меня НАСКОЧИЛИ, – сказал Иа.
– Ой, – запищал взволнованный Ру, – тебя кто-нибудь толкнул?
– Кто-то НАСКОЧИЛ на меня. Я стоял на берегу реки и размышлял, размышлял – я надеюсь, кто-нибудь из вас понимает это слово, – как вдруг я ощутил СИЛЬНЫЙ НАСКОК.
– Ой, Иа! – ахнуло все общество.
– А ты уверен, что ты не поскользнулся? – рассудительно спросил Кролик.
– Конечно, я поскользнулся. Если вы стоите на скользком берегу реки и кто-то внезапно НАСКОЧИТ на вас сзади, вы поскользнетесь. А что вы еще можете предложить?
– Но кто это сделал? – спросил Ру.
Иа не ответил.
– Наверно, это был Тигра, – с тревогой сказал Пятачок.
– Слушай, Иа, – спросил Пух, – он шутил или он нарочно? Я хочу сказать…
– Я сам об этом все время спрашиваю, медвежонок Пух. Даже на самом дне реки я не переставал спрашивать себя: “Что это – дружеская шутка или обдуманное нападение?” И когда я всплыл на поверхность, я ответил себе: “Мокрое дело”. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
– А где был Тигра? – спросил Кролик.
Прежде чем Иа успел ответить, раздался громкий треск, и из камышей появился Тигра собственной персоной.
– Всем привет! – весело сказал Тигра.
– Здравствуй, Тигра! – сказал Крошка Ру. Кролик вдруг ужасно надулся.
– Тигра, – сказал он торжественно, – будь любезен, объясни нам, что сейчас произошло?
– Когда сейчас? – ответил Тигра, слегка смутившись.
– Когда ты наскочил на Иа и столкнул его в реку.
– Я на него не наскакивал.
– Ты на меня наскочил, – мрачно сказал Иа.
– Нет, не наскакивал. У меня просто был кашель и я стоял случайно сзади Иа, и я сказал: ГРРРРР-ОПП-ПШШ-ШШЦ!”
– Ты что, Пятачок? – спросил Кролик, помогая Пятачку встать и отряхнуть пыль. – Все в порядке?
– Это я от неожиданности, – сказал Пятачок дрожащим голосом.
– Вот это я и называю НАСКАКИВАТЬ, – сказал Иа, – налетать на людей неожиданно. Очень неприятная привычка. У меня нет возражений против пребывания Тигры в Лесу, – продолжал он, – потому что это большой Лес и в нем сколько угодно места для того, чтобы прыгать и скакать. Но я не понимаю, зачем он должен приходить в мой маленький уголок Леса и НАСКАКИВАТЬ на меня. Главное, что в моем уголке нет ничего особенно достопримечательного. Конечно, для тех, кто любит холод, сырость и колючки, в нем есть известная прелесть, но во всех остальных отношениях это самый обычный уголок, и если кому-нибудь пришла охота наска…
– Я не наскакивал, я кашлял, – сказал Тигра упрямо.
– На дне реки в этом трудно разобраться, – заметил Иа.
– Так вот, – сказал Кролик, – все, что я мог сказать по этому поводу… Ах, вот идет Кристофер Робин, так что пусть он это скажет.
Кристофер Робин шел по лесной дорожке в таком солнечном и безоблачном настроении, как будто бы, например, дважды девятнадцать – это пустяки, и думал о том, что, если он в такой день встанет на нижнюю перекладину перил моста и наклонится над рекой, он вдруг узнает все-все на свете и тогда он расскажет все это Пуху, который пока еще знает не все на свете. Но когда он подошел к мосту и увидел всех своих друзей, он понял, что сегодня совсем не такой день. а совершенно другой – день, когда нужно что-то сделать.
– История такова, Кристофер Робин, – начал Кролик. – Тигра…
– Ничего подобного, – сказал Тигра.
– Как бы то ни было, я оказался там, – сказал Иа.
– Но он же, наверно, не хотел этого, – сказал Пух.
– Он просто такой прыгучий, – сказал Пятачок, – от природы.
– А ну попробуй наскочи на меня, Тигра. – с жаром заявил Крошка Ру. – Иа, Тигра сейчас попробует наскочить на меня. Пятачок, ты как думаешь, кто…
– Ну, ну, – сказал Кролик, – я думаю, мы откажемся от мысли говорить всем сразу. Вопрос в том, что думает об этом Кристофер Робин.
– Я просто кашлянул, – сказал Тигра.
– Он наскочил, – сказал Иа.
– Ну, может быть, я немножко кашкочил сказал Тигра.
– Тихо, – сказал Кролик, подняв лапку. – Что думает обо всем этом Кристофер Робин? Вот в чем вопрос.
– Ну, – сказал Кристофер Робин, не очень понимая, о чем идет речь. – Я думаю…
– Ну-ну? – сказали все.
– Я думаю, что мы все сейчас пойдем играть в Пустяки.
Так они и сделали. И представьте себе, что Иа который никогда раньше не играл в эту игру, выигрывал чаще всех!
А Крошка Ру два раза свалился в реку. Первый раз случайно, а второй раз нарочно, потому что он увидел, что из Лесу выходит Кенга, и понял, что ему все равно придется сейчас отправляться спать. Кролик сказал, что он пойдет с ним, Тигра и Иа-Иа тоже ушли вместе, потому что Иа решил объяснить Тигре, как выигрывать в Пустяки (“Надо пускать палочку с подковыркой, если ты понимаешь, что я хочу сказать, Тигра”), а Кристофер Робин, и Пух, и Пятачок остались на мосту.
Долгое время они глядели вниз на реку, ничего не говоря, и Река тоже ничего не говорила, потому что ей было очень спокойно и хорошо в этот солнечный полдень.
– Тигра, в общем, настоящий парень, – сказал Пятачок.
– Конечно, – сказал Кристофер Робин.
– Вообще все мы настоящие ребята, – сказал Пух. – Я так думаю, – добавил он. – Но я не уверен, что я прав.
– Конечно, ты прав, – сказал Кристофер Робин.
Глава пятнадцатая, в которой Тигру укрощают
Кролик и Пятачок сидели возле парадной двери дома Винни-Пуха и слушали, что говорит Кролик. Винни-Пух тоже сидел с ними. Был дремотный летний полдень, и Лес был полон тихих, неясных звуков, и все они, казалось, говорили Пуху: “Не слушай Кролика. Слушай меня”. Поэтому Винни занял самую удобную позицию для того, чтобы не слушать Кролика, и лишь время от времени открывал глаза и говорил: “Ах”, а потом закрывал глаза снова и говорил: “Верно, верно!” Сам же Кролик то и дело очень серьезно спрашивал: “Ты понимаешь, что я имею в виду, Пятачок?”, а Пятачок не ме…