Витя малеев в школе и дома

ятия драмкружка не надо идти, то в театр пойдет.
– Ей ведь надо в театр ходить, раз она в театральном училище учится, сказал я.
– Это я понимаю, – говорит Шишкин. – Мама тоже на курсах повышения квалификации учится, да еще работает, а не говорит же она: “Я за тебя возьмусь”. Мама просто объяснит, что надо учиться, а если и накричит на меня, то я не обижаюсь. А на тетю Зину всегда буду обижаться, потому что если берешься, то берись, а если не берешься, то не берись. Я, может быть, жду, когда тетя Зина за меня возьмется, и сам ничего не делаю. Такой у меня характер!
– Это ты просто вину с себя на другого перекладываешь, – сказал я. Переменил бы характер.
– Вот ты бы и переменил. Будто ты лучше моего учишься!
– Я буду лучше учиться, – говорю я.
– Ну и я буду лучше, – ответил Шишкин.
Через несколько дней наш преподаватель физкультуры Григорий Иванович сказал, что спортивный зал у нас уже оборудован для игры в баскетбол и кто желает, может записаться в баскетбольную команду. Все ребята обрадовались и стали записываться.
Мы с Шишкиным тоже, конечно, хотели записаться, но Григорий Иванович не записал нас.
– В баскетбольной команде может играть только тот, кто хорошо учится, сказал он нам.
Шишкин очень расстроился. Он давно уже ждал, когда можно будет играть в баскетбол, и вот теперь, когда другие ребята будут играть, нам, как говорится, приходилось остаться за бортом. Я лично не очень огорчился, потому что решил начать учиться лучше и во что бы то ни стало добиться, чтоб меня приняли в баскетбольную команду.
В этот же день Ольга Николаевна сказала, что многие наши ребята уже подтянулись и стали учиться успешнее. Лучше всего дело обстояло в первом звене. У них не было ни одной двойки, а троек было всего две. Ольга Николаевна сказала, что когда они исправят эти тройки, то звено выполнит свое обещание учиться только на пятерки и четверки. Хуже всего дело обстояло в нашем звене, так как у нас были две двойки – моя и шишкинская.
Юра сказал:
– Вот! Мы с вами в хвосте оказались! Надо что-нибудь придумать, как из этого положения выпутаться.
– Это всё они, вот эти двое! – сказал Леня Астафьев и показал на нас с Шишкиным. – Что ж это вы, а? Все звено позорите! Все ребята стараются, а им хоть кол на голове теши, ничего не помогает! Ты, Малеев, почему плохо учишься?
Тут все на меня набросились:
– Ты что, не понимаешь, что надо учиться лучше? – Не понимаю, о чем разговор! – сказал я. – Я уже сам решил учиться лучше, а тут снова-наново разговор происходит!
– Решил, так надо учиться! А у тебя какие отметки? – спросил Алик Сорокин.
– Так отметки у меня за прошлое, а решил я только позавчера, – говорю я.
– Эх, ты! Будто не мог раньше решить!
– Постойте, ребята, не надо ссориться, – сказала Ольга Николаевна. Отстающим надо помочь. В вашем звене есть хорошие ученики. Надо выделить кого-нибудь в помощь Шишкину и Малееву.
– Можно мне помогать Малееву? – спросил Ваня Пахомов.
– А я буду помогать Шишкину, – сказал Алик Сорокин. – Можно?
– Конечно, можно, – сказала Ольга Николаевна. – Это очень хорошо, что вы хотите помочь товарищам. Но Витя и Костя сами должны побольше работать. Ты, Витя, наверно, если не можешь решить задачку, так сейчас же спрашиваешь папу или маму?
– Нет, – говорю я. – Я теперь папу никогда не спрашиваю. Зачем я буду отрывать его от работы? Я просто иду к товарищу и спрашиваю.
– Ну, это все равно. Я хочу сказать, что нужно самому добиваться. Если посидишь над задачей как следует да разберешься сам, то кое-чему научишься, а если каждый раз за тебя задачи будет кто-нибудь другой делать, то сам их решать ты никогда не научишься. Для того и задают задачи, чтоб ученик приучался самостоятельно думать.
– Хорошо, – говорю я. – Теперь я буду сам.
– Вот-вот, постарайся. Только в крайнем случае, если увидишь, что задачи тебе не осилить, обращайся за помощью к товарищу или ко мне.
– Нет, – говорю я. – Мне кажется, теперь я осилю сам, а уж если никак не осилю, тогда пойду к Ване.
– Если желание будет, то осилишь, – сказала Ольга Николаевна.
Глава девятая
Пришел я домой и сразу взялся за дело. Такая решимость меня одолела, что я даже сам удивился. Сначала я задумал сделать самые трудные уроки, как Ольга Николаевна нас учила, а потом взяться за то, что полегче. Как раз в этот день была задана задача по арифметике. Недолго думая я раскрыл задачник и принялся читать задачу:
“В магазине было 8 пил, а топоров в три раза больше. Одной бригаде плотников продали половину топоров и три пилы за 84 рубля. Оставшиеся топоры и пилы продали другой бригаде плотников за 100 рублей. Сколько стоит один топор и одна пила?”
Сначала я совсем ничего не понял и начал читать задачу во второй раз, потом в третий… Постепенно я понял, что тот, кто составляет задачи, нарочно запутывает их, чтобы ученики не могли сразу решить. Написано: “В магазине было 8 пил, а топоров в три раза больше”. Ну и написали бы просто, что топоров было 24 штуки. Ведь если пил было 8, а топоров было в три раза больше, то каждому ясно, что топоров было 24. Нечего тут и огород городить! И еще: “Одной бригаде плотников продали половину топоров и 3 пилы за 84 рубля”. Сказали бы просто: “Продали 12 топоров”. Будто не ясно, раз топоров было 24, то половина будет 12. И вот все это продали, значит, за 84 рубля. Дальше опять говорится, что оставшиеся пилы и топоры продали другой бригаде плотников за 100 рублей. Какие это оставшиеся? Будто нельзя сказать по-человечески? Если всего было 24 топора, а продали 12, то и осталось, значит, 12. А пил было всего-навсего 8; 3 продали одной бригаде, значит, другой бригаде продали 5. Так бы и написали, а то запутают, запутают, а потом небось говорят, что ребята бестолковые – не умеют задачи решать!
Я переписал задачу по-своему, чтоб она выглядела попроще, и вот что у меня получилось:
“В магазине было 8 пил и 24 топора. Одной бригаде плотников продали 12 топоров и 3 пилы за 84 рубля. Другой бригаде плотников продали 12 топоров и 5 пил за 100 рублей. Сколько стоит одна пила и один топор?”
Переписавши задачу, я снова прочитал ее и увидел, что она стала немножко короче, но все-таки я не мог додуматься, как ее сделать, потому что цифры путались у меня в голове и мешали мне думать. Я решил как-нибудь подсократить задачу, чтоб в ней было поменьше цифр. Ведь совершенно неважно, сколько было в магазине этих самых пил и топоров, если в конце концов их все продали. Я сократил задачу, и она получилась вот какая:
“Одной бригаде продали 12 топоров и 3 пилы за 84 рубля. Другой бригаде продали 12 топоров и 5 пил за 100 рублей. Сколько стоит один топор и одна пила?”
Задача стала короче, и я стал думать, как бы ее еще сократить. Ведь неважно, кому продали эти пилы и топоры. Важно только, за сколько продали. Я подумал, подумал – и задача получилась такая:
“12 топоров и 3 пилы стоят 84 рубля.
12 топоров и 5 пил стоят 100 рублей.
Сколько стоит один топор и одна пила?”
Сокращать больше было нельзя, и я стал думать, как решить задачу. Сначала я подумал, что если 12 топоров и 3 пилы стоят 84 рубля, то надо сложить все топоры и пилы вместе и 84 поделить на то, что получилось. Я сложил 12 топоров и 3 пилы, получилось 15, Тогда я стал делить 84 на 15, но у меня не поделилось, потому что получился остаток. Я понял, что произошла какая-то ошибка, и стал искать другой выход. Другой выход нашелся такой: я сложил 12 топоров и 5 пил, получилось 17, и тогда я стал делить 100 на 17, но у меня опять получился остаток. Тогда я сложил все 24 топора между собой и прибавил к ним 8 пил, а рубли тоже сложил между собой и стал делить рубли на топоры с пилами, но деление все равно не вышло. Тогда я стал отнимать пилы от топоров, а деньги Целить на то, что получилось, но все равно у меня ничего не получилось. Потом я еще пробовал складывать между собой пилы и топоры по отдельности, а потом отнимать топоры от денег, и то, что осталось, делить на пилы, и чего я только не делал, никакого толку не выходило. Тогда я взял задачу и пошел к Ване Пахомову.
– Слушай, – говорю, – Ваня, 12 топоров и 3 пилы вместе стоят 84 рубля, а 12 топоров и 5 пил стоят 100 рублей. Сколько стоит один топор и одна пила? Как, по-твоему, нужно сделать задачу?
– А как ты думаешь? – спрашивает он.
– Я думаю, нужно сложить 12 топоров и 3 пилы и 84 поделить на 15.
– Постой! Зачем тебе складывать пилы и топоры?
– Ну, я узнаю, сколько было всего, потом 84 разделю на сколько всего и узнаю, сколько стоила одна.
– Что – одна? Одна пила или один топор?
– Пила, – говорю, – или топор.
– Тогда у тебя получится, что они стоили одинаково.
– А они разве не одинаково?
– Конечно, не одинаково. Ведь в задаче не говорится, что они стоили поровну. Наоборот, спрашивается, сколько стоит топор и сколько пила отдельно. Значит, мы не имеем права их складывать.
– Да их, – говорю, – хоть складывай, хоть не складывай, все равно ничего не выходит!
– Вот поэтому и не выходит.
– Что же делать? – спрашиваю я.
– А ты подумай.
– Да я уже два часа думал!
– Ну, присмотрись к задаче, – говорит Ваня. – Что ты видишь?
– Вижу, – говорю, – что 12 топоров и 3 пилы стоят 84 рубля, а 12 топоров и 5 пил стоят 100 рублей.
– Ну, ты замечаешь, что в первый раз и во второй топоров куплено одинаковое количество, а пил на две больше?
– Замечаю, – говорю я.
– А замечаешь, что во второй раз уплатили на 16 рублей дороже?
– Тоже замечаю. В первый раз уплатили 84 рубля, а во второй раз – 100 рублей. 100 минус 84, будет 16.
– А как ты думаешь, почему во в горой раз уплатили на 16 рублей больше?
– Это каждому ясно, – ответил я, – купили 2 лишние пилы, вот и пришлось уплатить лишних 16 рублей.
– Значит, 16 рублей заплатили за две пилы?
– Да, – говорю, – за две.
– Сколько же стоит одна пила?
– Раз две 16, то одна, – говорю, – 8.
– Вот ты и узнал, сколько стоит одна пила.
– Тьфу! – говорю. – Совсем простая задача! Как это я сам не догадался?!
– Постой, тебе еще надо узнать, сколько стоит топор.
– Ну, это уж пустяк, – говорю я. – 12 топоров и 3 пилы стоят 84 рубля. 3 пилы стоят 24 рубля. 84 минус 24, будет 60. Значит, 12 топоров стоят 60 рублей, а один топор – 60 поделить на 12, будет 5 р…