Мэри поппинс

шу поспеть к кормлению людей, что я, кажется, действительно не смотрю себе под ноги! Пойдёмте вместе, а? Не стоит пропускать это зрелище, знаете ли!
—Может быть, вы нас проводите?— сказала Джейн вежливо. Она немного побаивалась Льва, но он казался довольно добродушным. «А потом, сегодня всё вверх тормашками»,— думала она.
—С наслаждением!— протянул Лев сладким голосом и предложил ей лапу.
Она приняла её, но на всякий случай притянула Майкла поближе к себе. Майкл был толстенький, упитанный мальчик, а что ни говори, львы — это львы, думала Джейн.
—Хорошо выглядит моя грива?— спросил Лев, когда они тронулись в путь.— Я завил её ради торжественного случая.
Джейн поглядела. Грива действительно была напомажена и завита колечками.
—Очень,— сказала она.— Только… Только разве не странно Льву заниматься такими вещами? Я думала…
—Как? Милая барышня, Лев, как вам известно, царь зверей. Ему нельзя забывать о своём положении. И я лично не склонен забывать о нём. Я считаю, что Лев всегда должен отлично выглядеть, где бы он ни находился… Сюда, пожалуйста!
Величавым движением своей передней лапы он указал на вход в павильон крупных хищников и пропустил ребят вперёд.
При виде зрелища, которое им там представилось, у Джейн и Майкла захватило дыхание. Большой зал был битком набит зверями. Некоторые опирались на барьер, который отделял клетки от зрителей, некоторые стояли на скамьях, установленных ярусами напротив клеток. Тут были пантеры и ягуары, волки, тигры и антилопы, обезьяны и ежи, вомбаты, горные бараны и жирафы, а также громадная толпа чаек и коршунов.
—Блестяще, правда?— сказал Лев с гордостью.— Совсем как в добрые старые времена в джунглях! Только давайте пройдём вперёд — надо занять хорошие места.
И он принялся проталкиваться сквозь толпу, рыча: «Дорогу, дорогу!» — и волоча за собой Джейн с Майклом. Наконец они выбрались на чистое местечко и увидели клетки.
—Ого! Смотри-ка!— сказал Майкл, разинув рот.— Там полно людей!
Так и было.
В одной клетке двое тучных джентльменов средних лет в цилиндрах и полосатых брюках расхаживали взад и вперёд, напряжённо всматриваясь куда-то сквозь прутья решётки, словно они чего-то с нетерпением ожидали.
Дети всех возрастов и размеров, начиная с малышей в длинных платьицах, копошились в другой клетке. Звери-зрители рассматривали их с большим интересом, и некоторые из них пытались позабавить малышей, просовывая лапы или хвосты сквозь решётки. Жираф вытянул свою длинную шею над головами остальных зверей и позволил маленькому мальчику в матроске пощекотать ему нос.
В третьей клетке были заключены три пожилые дамы в плащах и галошах. Одна из них вязала, зато две остальные стояли у самой решётки, крича на зверей и тыкая в них своими зонтиками.
—Противные твари! Убирайтесь вон! Я хочу чаю!— кричала одна из них.
—Какая смешная!— говорили в толпе животных. Многие от души хохотали.
—Джейн, гляди!— крикнул Майкл, указывая на клетку в конце ряда.— Неужели это…
—Адмирал Бум!— докончила Джейн в изумлении.
И действительно, это был Адмирал Бум. Он носился взад и вперёд по всей клетке, кашляя, сморкаясь и брызжа слюной от ярости.
—Лопни моя селезёнка! Все к помпам! Земля, огой! Свистать всех наверх! Лопни моя селезёнка!— кричал Адмирал. Каждый раз, когда он слишком приближался к прутьям, какой-то Тигр легонько тыкал его палочкой, что неизменно вызывало бешеный взрыв адмиральских проклятий.
—Да как же они все туда попали?— спросила у Льва Джейн.
—Потерялись,— сказал Лев.— Вернее, растерялись. Есть такие посетители, которые остаются в парке, когда ворота запирают. Надо же их куда-то деть, вот мы и посадили их сюда. Вот этот — он опасный! Недавно чуть не прикончил своего сторожа. Не подходите близко!— Лев показал на Адмирала Бума.
—Отойдите, отойдите, пожалуйста! Не толпитесь! Дайте дорогу, пожалуйста!— закричало несколько голосов.
—Ага! Сейчас начнётся кормление!— сказал Лев и принялся энергично пробираться вперёд сквозь толпу.— Вон идут сторожа!
Четыре Бурых Медведя, все в форменных фуражках, катили тележки с кормом по узенькому коридору, отделявшему клетки от зверей.
—А ну-ка, отойдите!— командовали они, когда какой-нибудь зверь-зритель мешал им пройти. Потом они открывали дверцу в клетку и подавали туда корм на вилах.
Джейн и Майкл протиснулись в просвет между Леопардом и Динго, и им было прекрасно видно всё, что происходит. Малышам в клетку бросали бутылочки с молоком; они хватали их ручонками и тут же к ним присасывались. Ребята постарше снимали с вил пряники и кексы и принимались их жадно пожирать. Леди в галошах получили тарелки с бутербродиками и булочками, а толстяки в цилиндрах — бараньи котлеты и пудинг.
Эти последние, получив корм, унесли его в угол, расстелили на коленях своих полосатых брюк платки и принялись за еду.
Сторожа обошли уже почти весь ряд клеток, как послышался страшный рёв.
—Лопни мои кишки — это называется еда? Жалкий кусочек мяса и кочан капусты! А пудинг? Возмутительно! Позор! Якорь поднять! А где мой порт? Портвейн где, говорю? Свистать всех наверх! Эй вы там, в камбузе! Где адмиральский портвейн?!
—Слышите? Он взбесился! Я вам говорил — это опасный экземпляр!— сказал Лев.
Джейн и Майклу не нужно было объяснять, кого он имеет в виду. Они прекрасно изучили адмиральскую манеру выражаться.
—Ну-с, так,— сказал Лев, когда шум в павильоне несколько стих.— По-видимому, уже конец. И, с вашего разрешения, я вынужден вас покинуть. Надеюсь увидеться с вами попозже, на Большом Хороводе. Я вас разыщу.
Он проводил их к выходу, попрощался и умчался, потряхивая своей завитой гривой. Золотистая шерсть его так и блестела в лунном свете…
—Ах, погодите!— крикнула было ему вслед Джейн, но он уже скрылся из виду.— Я хотела спросить у него, выпускают их когда-нибудь или нет. Бедные люди! Ведь Джон и Барби или даже мы с тобой могли оказаться на их месте!..
Джейн обращалась к Майклу, но, обернувшись, обнаружила, что его нет рядом. Он незаметно свернул на боковую дорожку. Когда она догнала его, он разговаривал с каким-то Пингвином, у которого под одним крылом была зажата огромная тетрадь, а под другим — огромный карандаш. Пингвин стоял посреди дорожки и задумчиво грыз конец карандаша.
—Не могу придумать,— услышала она слова Майкла, видимо отвечавшего на какой-то вопрос.
Пингвин повернулся к Джейн.
—Может быть, вы мне поможете?— сказал он.— Какое слово рифмуется с «Мэри»? Я не могу сказать «двери» — не хочется повторяться, знаете ли. Много раз рифмовали. Если вы скажете «пери» — не нужно. Я уже сам об этом думал, но она на неё совсем не похожа, так что это не годится.
—«Звери»,— вдруг осенило Майкла.
—Хм! Недостаточно поэтично,— заметил Пингвин.
—А может быть, «потери»?— предложила Джейн.
—Ну…— Пингвин, по-видимому, размышлял.— Не очень хорошо, правда,— сказал он грустно.— Пожалуй, придётся и от этого отказаться… Я, понимаете ли, пытаюсь сочинить поздравительные стихи ко Дню Рождения. Мне показалось, что будет очень хорошо, если начать так: «О Мэри, Мэри…» и на этом я застрял. Очень обидно. От Пингвина, сами понимаете, ждут чего-нибудь оригинального, и не хочется их разочаровывать. Ну что же, ладно… Не задерживайте меня — мне надо сосредоточиться.
И с этими словами он поспешно заковылял прочь, размахивая тетрадкой и продолжая грызть свой карандаш.
—У меня просто голова кругом идёт!— сказала Джейн.— Чей же это день рождения, интересно?
—Да идите же, дети, идите! Вы ведь, наверно, тоже хотите поздравить, и всё такое прочее,— раздался сзади чей-то голос, и, обернувшись, они увидели того самого Бурого Медведя, который вручил им билеты.
—Да, конечно,— ответила Джейн, сообразив, что, пожалуй, лучше не спорить, хотя она не имела никакого понятия о том, кого они должны поздравлять.
Бурый Медведь обнял ребят за плечи и повлёк их вперёд. Они чувствовали прикосновение его мягкой, тёплой шерсти; им было даже слышно, как в животе у него гудело, словно в бочке, когда он что-нибудь говорил…
—Ну, вот мы и пришли!— сказал Медведь, остановившись перед невысоким домиком.
Окна дома ярко светились. Можно было подумать, что на дворе не ночь, а белый день и сияет солнце.
Медведь отворил дверь и ласково подтолкнул ребят внутрь.
В первый момент яркий свет ослепил их, но скоро глаза привыкли к освещению, и дети поняли, что они в Террариуме. Все клетки были открыты, и змеи гуляли на воле — одни скользили по полу, другие лениво извивались и сворачивались клубком…
А в центре помещения, на большой колоде, которую, видимо, вытащили из какой-нибудь клетки, сидела, со всех сторон окружённая змеями, Мэри Поппинс.
Джейн и Майкл не поверили своим глазам.
—Ещё двое поздравителей, сударыня,— почтительно доложил Бурый Медведь.
Змеи с интересом обернулись к ребятам. Мэри Поппинс не шевельнулась. Зато она заговорила.
—А почему ты явился без пальто, хотела бы я знать?— строго спросила она, глядя на Майкла сердито, но без всякого удивления.— Где твоя шляпка и перчатки?— тем же тоном обратилась она к Джейн.
Но, прежде чем они успели раскрыть рот, по всему Террариуму прошло движение.
—Ссссссссст! Ссссс!
Все змеи, негромко шипя, приподнялись на хвостах, кланяясь кому-то, кто был позади Джейн и Майкла. Бурый Медведь поспешно снял свою форменную фуражку. И Мэри Поппинс тоже медленно поднялась с места.
—Дитя моё! Моё дорогое дитя!— прозвучал тихий, нежный, свистящий голос, и из самой большой клетки неспеша, плавно извиваясь, выползла Королевская Кобра.
Она грациозно скользнула между склонившихся перед ней в поклоне змей, обогнула стоявшего на дороге Медведя и направилась прямо к Мэри Поппинс. Приблизившись к ней, Кобра подняла в воздух добрую половину своего длинного золотистого тела и, раздув чешуйчатый, отливающий золотом клобук, нежно поцеловала Мэри — сначала в одну, потом в другую щёку.
—Ссердечно позззздравляю,— нежно прошипела она.— Я очччень, очччень счастлива! Давно уже твой День Рождения не выпадал на полнолуние, дорогая!
Кобра повернула голову.
—Сссадитесь, друзззья!— сказала она, величаво поклонившись остальным змеям, и по её слову все они немедленно вновь свернулись кольцами на полу, не сводя глаз с Королевской Кобры и Мэри Поппинс.
А Ко…