Мэри поппинс

бра повернула к Джейн и Майклу свою крошечную высохшую головку.
Мурашки побежали по телу у ребят, и они невольно сделали шаг вперёд — странный, глубокий взгляд Кобры, казалось, притягивал их. Сонно и темно глядели её узкие, длинные зрачки, и в глубине этой сонной темноты таился и вспыхивал, как драгоценный камень, незасыпающий огонёк…
—Кто они, смею спросить?— сказала Кобра своим нежным голосом, от которого кровь стыла в жилах, испытующе глядя на ребят.
—Джейн и Майкл Бэнкс, к вашим услугам,— ответил Бурый Медведь, слегка заикаясь, словно ему было страшновато.— Её друзья.
—Ах, её друзья. Тогда добро пожаловать. Садитесь, мои дорогие!
Джейн и Майкл, с трудом придя в себя, оглянулись, разыскивая, куда бы сесть. Медведь помог им: он присел на корточки, и ребята устроились на его мохнатых коленях.
—Она разговаривает, как королева,— шепнула Джейн.
—Так и есть. Она — наша повелительница, самая мудрая и самая грозная,— негромко, с почтением сказал Бурый Медведь.
Кобра улыбнулась долгой, неспешной, таинственной улыбкой и обратилась к Мэри Поппинс.
—Кузина,— начала она, нежно зашипев.
—А она правда её кузина?— шепнул Майкл.
—Троюродная сестра. Со стороны матери,— шепнул в ответ Бурый Медведь, прикрыв пасть лапой.— А сейчас помолчи. Она собирается вручать подарок.
—Кузина,— повторила Кобра,— давно уже твой День Рождения не выпадал на полнолуние, и давно уже мы не праздновали его так, как сегодня. Посему у меня было время как следует обдумать вопрос о подарке. И я решила,— она сделала паузу, и во всём Террариуме не было слышно ни звука, потому что все затаили дыхание,— я решила, что лучше всего будет преподнести тебе мою кожу.
—Право, кузина, вы слишком добры,— начала было Мэри Поппинс.
Но Кобра знаком попросила её замолчать.
—Ничего подобного. Ничего подобного. Ты знаешь, что я время от времени меняю кожу: одной больше, одной меньше — для меня не имеет значения. Разве я не…— Кобра сделала паузу и обвела взглядом присутствующих.
—Владычица Джунглей!— прошипели все змеи хором, словно и вопрос и ответ были частью хорошо известного им церемониала.
Кобра кивнула.
—Итак,— сказала она,— то, что хорошо для меня, должно быть хорошо и для тебя. Это, конечно, скромный подарок, дорогая Мэри, но из него можно сделать поясок, или пару туфель, или хотя бы ленту для шляпки — словом, он может пригодиться.
С этими словами она начала тихонько покачиваться из стороны в сторону — Джейн и Майклу показалось, что по всему её телу от головы до хвоста побежали маленькие волны.
И вдруг она сделала молниеносный винтообразный скачок и появилась в новом, отливающем серебром наряде. Старая золотистая кожа упала на пол.
—Подожди!— приказала Кобра Мэри Поппинс, которая наклонилась было, чтобы поднять кожу.— Я напишу на ней Поздравление.
Кончик хвоста Кобры быстро-быстро пробежал по сброшенной коже; затем она аккуратно свернула её кольцом, подхватила на голову, словно золотую корону, и величаво подала её Мэри Поппинс. Та с поклоном приняла дар.
—Не знаю, как тебя благодарить,— начала Мэри и запнулась, залюбовавшись подарком, и только с восхищением погладила кожу рукой. Видно было, что она в восторге.
—Не благодари,— сказала Королевская Кобра.— Тс-с!— перебила она сама себя и раздула свой клобук, словно прислушиваясь.— Кажется, я слышу сигнал к Большому Хороводу.
Все прислушались.
Звенел колокольчик, и чей-то бас возглашал, всё приближаясь и приближаясь:
—Хоровод, Хоровод! Спешите, спешите! Всех, всех просят пройти на Центральную площадь! Хоровод, Хоровод!
—Так я и думала,— сказала Кобра, улыбаясь.— Тебе пора, дорогая. Не заставляй их ждать. Прощай — до твоих следующих именин!
И Королевская Кобра вновь приподнялась и нежно расцеловала Мэри Поппинс в обе щеки.
—Спеши!— сказала она.— Я позабочусь о твоих юных друзьях.
Ребята встали и начали пробираться к выходу, стараясь не наступить на змей, которые целым потоком, клубясь и извиваясь, устремились к дверям.
—Вы свободны,— сказала Королевская Кобра Бурому Медведю.
И он, низко поклонившись, с фуражкой в лапе, затрусил туда же, куда несся весь поток животных — к большой зелёной площадке в самом центре Зоопарка.
—Хотите пойти со мной?— ласково спросила Кобра и, не дожидаясь ответа, скользнула между Джейн и Майклом, движением своего клобука приказав им идти по бокам.
—Началосссь!— сказала она, зашипев от удовольствия.
Да, Большой Хоровод начался.
На Лужайке стоял такой шум и крик, что ребята сразу поняли это. Львы и Леопарды, Верблюды и Бобры, Антилопы и Журавли и многое множество других зверей и птиц пели и орали во всё горло, образовав кольцо вокруг Мэри’ Поппинс. И вот громадный Хоровод двинулся по кругу; танцоры кто во что горазд распевали Дикую песню Джунглей, раскачиваясь и поминутно меняясь местами и партнёрами.
Чей-то тоненький-тоненький, писклявый голосок прорезался сквозь шум и гам:
О Мэри, Мэри-и,
Всех лучше в мире!
И ребята увидели Пингвина, который нёсся в танце, размахивая своими коротенькими крыльями и весело распевая эту странную песню. Он тоже заметил ребят и, поклонившись Кобре, крикнул:
—Получилось! Слышали, как я пою? Конечно, это небезупречно — «В мире» не совсем точная рифма к «Мэри», но ничего, годится! Сойдёт!— И он, подпрыгнув, подхватил под лапу Леопарда.
Кобра молчала. Джейн и Майкл тоже молча любовались танцем. Но когда их приятель Лев пронёсся мимо и наклонился, чтобы предложить лапу Фазану, Джейн робко попыталась выразить свои чувства словами.
—Я думала, сударыня…— И она запнулась, сконфузившись.
—Говори, дитя моё,— сказала Кобра.— Что ты думала?
Ну, что львы, и птицы, и тигры, и маленькие животные — все…— Джейн снова запнулась.
Кобра пришла ей на помощь:
—Ты думала, что все они — враги, что Лев должен обязательно съесть Антилопу, а Тигр — Зайца, раз они встретились?
Джейн, покраснев, кивнула.
—Что ж, в общем, ты права. Отчасти так. Но — не в День Рождения,— сказала Кобра.— Сегодня слабые не боятся сильных, большие защищают малых. Даже я,— Кобра сделала паузу и, казалось, глубоко задумалась,— даже я могу сегодня встретиться с Диким Гусем и не подумать об обеде. Такой это день. И, возможно,— продолжала она, молниеносно облизываясь своим страшным раздвоенным языком,— возможно, что есть и быть съеденным — в конце концов, одно и то же. Моя мудрость говорит мне, что это так. Вспомни: ведь все — и вы в городах, и мы в джунглях — сделаны из одного и того же вещества. Из того же материала — и дерево над нами, и камень под нами; зверь, птица, звезда — все мы одно и идём к одной цели. Помни это, дитя, когда ты уже не будешь помнить обо мне.
—Как же это дерево может быть камнем? Я — не птица! Джейн — не тигр!— упрямо сказал Майкл.
—Ты думаешь?— переспросила Кобра.— Погляди!— И она кивнула головой в сторону Большого Хоровода.
Звери и птицы, тесной толпой окружившие Мэри Поппинс, раскачивались взад и вперёд все вместе, как единое целое; сама Мэри тоже покачивалась из стороны в сторону. В едином ритме раскачивалась вся огромная толпа, как маятник гигантских часов. Даже деревья то сгибались, то выпрямлялись в ритме танца, и луна в небесах покачивалась, словно корабль на волнах…
—Зверь и птица, звезда и камень — все мы одно, все одно…— бормотала Кобра, опустив свой клобук и тоже раскачиваясь.— Змея и ребёнок, камень и звезда — все мы одно…
Всё тише становилось её шипение. Замирали, слабели, отдалялись крики танцующих животных. Прислушиваясь, Джейн и Майкл тоже незаметно стали раскачиваться. Или это кто-то качал их?
Мягкий, слабый свет упал на их лица.
—Спят и видят сны,— шёпотом произнёс чей-то голос.
Кто это — Королевская Кобра или мама, которая, как обычно, зашла в детскую, чтобы получше их укрыть на ночь?
—И прекрасно! Пусть спят.
Чей это был бас — Бурого Медведя или мистера Бэнкса? Джейн и Майкл качались… качались… Они не знали… Не знали…
—Какой мне сегодня странный сон приснился!— сказала Джейн за завтраком, посыпая сахаром кашу.— Мне снилось, как будто мы были в Зоопарке, и у Мэри Поппинс был день рождения, и вместо зверей в клетках сидели люди, а все звери были на воле…
—Это же мой сон! Он мне приснился!— сказал Майкл с удивлением.
—Не могло же нам присниться одно и то же!— сказала Джейн.— А ты не ошибся? Ты видел, например, Льва с завитой гривой, и Тюленя, который хотел…
—… чтобы мы нырнули за апельсинной коркой?— перебил её Майкл.— Конечно, помню! И ребят в клетке, и Пингвина, который не мог сочинить стишок, и Королевскую Кобру.
—Тогда, значит, это был не сон!— сказала Джейн торжественно.— Значит, это всё правда! И тогда…
Она несмело оглянулась на Мэри Поппинс, которая кипятила молоко.
—Мэри Поппинс,— сказала Джейн,— могли мы с Майклом видеть один и тот же сон?
—Тоже мне сновидцы!— фыркнула Мэри Поппинс.— Ешьте кашу, будьте любезны! Иначе не получите гренков с маслом!
Но Джейн не сдавалась. Она должна была узнать.
—Мэри Поппинс,— сказала она, глядя на неё в упор,— вы были в Зоопарке вчера ночью?
Мэри Поппинс широко открыла рот.
—В Зоопарке? Ночью? Я — в Зоопарке? Я, воспитанная девица, которая знает, что полагается, а что — нет?
—Нет, вы были там или нет?— настаивала Джейн.
—Конечно, нет! Что это тебе в голову взбрело!— сказала Мэри Поппинс.— Доедай, будь добра, кашу и не болтай глупостей!
Джейн подлила в кашу молока.
—Ну, видно, всё-таки это был сон,— сказала она грустно.
Но Майкл, разинув рот, таращил глаза на Мэри Поппинс, которая поджаривала гренки.
—Джейн,— пронзительно шепнул он.— Джейн, гляди!
Он показал пальцем, куда глядеть, и Джейн тоже увидала. Талию Мэри обвивал пояс из золотистой чешуйчатой змеиной кожи, а по всей его длине змеилась изящная надпись:
На добрую память о Зоопарке!
Глава восьмая. Западный ветер
Был первый день весны.
Джейн и Майкл сразу это поняли, потому что они услышали, как папа поёт в ванной, а был только один-единственный день в году, когда он там пел.
Это утро они запомнили навсегда. Во-первых, потому, что им впервые разрешили позавтракать со взрослыми; во-вторых, папа потерял свой чёрный портфель. Так что день начался двумя чрезвычайными происшествиями.
—Где мой портфель?— кричал мистер Бэнкс, бегая кругами по прихожей, словно собака, которая ловит собств…