Приключения чиполлино

место, то есть в правый чулок синьора Помидора.
Но что же было в это время с тюремной стражей, которая побежала спасать Земляничку от бандитов?
Тюремщики застали Земляничку в слезах. До их прихода она разорвала на себе передник и расцарапала лицо, чтобы они поверили, будто на нее и в самом деле напали бандиты.
– В какую сторону они удрали? – спросили Лимончики, задыхаясь от быстрого бега.
– Вон туда! – отвечала Земляничка, указывая на дорогу, ведущую в деревню.
Тюремщики помчались по этой дороге. Два или три раза обежали они всю деревню и, не найдя никого на улице, в конце концов арестовали одного деревенского Кота, несмотря на его решительные протесты.
– Не понимаю! – мяукал Кот негодуя. – Кажется, мы живем в свободной стране, и вы не имели никакого права арестовывать меня. Да, кроме того, вы явились в тот самый момент, когда мышь, которую я сторожу уже два часа подряд, наконец-таки решилась выйти из своей норки.
– В тюрьме вы найдете сколько угодно мышей, – ответил начальник стражи.
Через полчаса Лимончики вернулись в замок. Можете себе представить, что с ними сделалось, когда они нашли тюрьму пустой!
Они поскорее заперли Кота в камеру, побросали сабли и ружья и разбежались кто куда, опасаясь гнева кавалера Помидора.
Кавалер проснулся утром и первым делом посмотрел в зеркало.
“Нос в порядке, – сказал он самому себе. – Можно снять пластырь и отправиться в подземелье допрашивать пленных”.
По дороге он захватил с собой синьора Горошка, как знатока уголовных законов королевства, и синьора Петрушку, чтобы тот записывал показания арестованных.
Все трое с важным видом, какой подобает представителям закона, гуськом спустились в подземелье. Помидор вытащил из правого чулка ключи, открыл тяжелую дверь, но с такой поспешностью отскочил назад, что сшиб с ног синьора Петрушку, который стоял у него за спиной. Из камеры неслись жалобные стоны. “Мяу! Мяу!” – пронзительно мяукал деревенский Кот, корчась от невыносимых страданий.
– Что вы тут делаете? – спросил синьор Помидор у Кота, все еще дрожа от испуга.
– Ах, у меня живот болит! – горько жаловался Кот. – Пожалуйста, отнесите меня в амбулаторию или, по крайней мере, пришлите ко мне доктора!
Оказалось, что Кот всю ночь охотился на мышей и так объелся, что изо рта у него торчало не менее двухсот мышиных хвостов.
Кавалер выпустил Кота на свободу и дал ему разрешение в любое время возвращаться в тюрьму для охоты за мышами. На прощание он сказал Коту:
– Если вы будете так любезны и сохраните хвосты съеденных вами мышей, как вещественное доказательство вашей полезной деятельности, то администрация замка назначит вам небольшую пенсию, по стольку-то за хвост.
После этого Помидор немедленно послал правителю королевства принцу Лимону телеграмму, в которой говорилось:
“В замке графинь Вишен беспорядки, соблаговолите командировать батальон Лимончиков. Желательно личное присутствие вашего высочества. Помидор”.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой Лук Порей был награжден и наказан
На следующее же утро принц Лимон вступил в деревню во главе сорока придворных Лимонов и целого батальона Лимончиков. Как вы уже знаете, при дворе принца Лимона все носили на шапочках колокольчики. Когда придворные и войска двигались по дороге, слышалась такая музыка, что коровы переставали жевать траву, полагая, что пригнали новое стадо коров.
Услышав звон, Лук Порей, который как раз в эту минуту расчесывал усы перед зеркалом, прервал свое дело на середине и высунулся из окна. Тут-то его и заприметили. Лимончики ворвались к нему в дом, арестовали его и повели в тюрьму с одним усом, торчащим вверх, и другим, поникшим вниз.
– Позвольте мне, по крайней мере, причесать и левый ус! – просил Лук Порей у стражи, пока она вела его в тюрьму.
– Молчать! Не то мы отрежем тебе сначала левый, а потом и правый ус и таким образом избавим тебя от необходимости их причесывать.
Лук Порей умолк, боясь потерять свое единственное достояние.
Был арестован также и адвокат Горошек. Он долго визжал, отбивался и сыпал слова, как горох:
– Это ошибка! Я здешний адвокат и служу у кавалера Помидора. Это простое недоразумение! Немедленно выпустите меня на свободу!
Но все было напрасно – словно об стенку горох.
Солдаты-Лимончики расположились в парке. Некоторое время они развлекались тем, что читали объявления синьора Петрушки, а затем, чтобы не скучать, стали топтать траву и цветы, удить золотых рыбок, стрелять в цель по стеклам оранжереи и придумывать другие забавы в том же роде.
Графини бегали от одного начальника к другому и рвали на себе волосы:
– Умоляем вас, синьоры, прикажите вашим людям угомониться! Они нам разорят весь парк!
Но начальники и слушать их не хотели.
– Нашим храбрецам, – заявили они, – нужны развлечения после военных подвигов. Вы должны быть благодарны им за то, что они охраняют ваш покой.
Графини заикнулись было о том, что арест Лука Порея и синьора Горошка – не такой уж большой подвиг.
Тогда офицер пригрозил:
– Прекрасно! В таком случае мы велим арестовать также и вас. За то они и получают жалованье, чтобы сажать в тюрьму всех недовольных!
Графиням осталось лишь убраться прочь и обратиться с жалобой к самому принцу Лимону. Принц расположился в замке со всеми своими сорока придворными, заняв, разумеется, самые лучшие комнаты и бесцеремонно вытеснив оттуда кавалера Помидора, барона, герцога, синьора Петрушку и даже самих графинь.
Барон Апельсин был очень озабочен.
– Вот увидите, – говорил он шепотом, – эти Лимоны и Лимончики съедят у нас всю провизию, и мы умрем с голоду. Они пробудут здесь, пока в замке еще есть припасы, а потом уйдут, оставив нас на произвол судьбы. Ах, это такое несчастье! Это настоящая катастрофа!
Правитель велел привести Лука Порея и учинить ему допрос.
Синьор Петрушка, хорошенько высморкавшись в свой клетчатый платок, принялся записывать ответы подсудимого, а кавалер Помидор уселся рядом с правителем, чтобы подсказывать ему на ухо, как вести допрос.
Дело в том, что принц Лимон, хоть и носил на голове золотой колокольчик, был не очень-то смышлен, а кроме того, отличался рассеянностью. Вот и теперь, едва пленника ввели в комнату, он воскликнул:
– Ах, какие у него великолепные усы! Клянусь, что во всех подвластных мне землях я никогда не видел таких красивых, длинных и хорошо расчесанных усов!
Надо сказать, что Лук Порей только и делал в тюрьме, что приглаживал да расчесывал свои усы.
– Благодарю вас, ваше высочество! – сказал он скромно и вежливо.
– Посему, – продолжал правитель, – мне угодно наградить его орденом Серебряного Уса. Сюда, мои Лимоны!
Придворные немедленно явились на зов.
– Принесите-ка мне корону кавалера ордена Серебряного Уса!
Принесли корону, которая представляла собою пышный ус, обвивающийся, как венок, вокруг головы. Разумеется, ус был сделан из чистого серебра.
Лук Порей растерялся: он думал, что его позвали на допрос, а вместо этого удостоили такой высокой почести.
Почтительно склонился он перед правителем, и принц собственноручно надел ему на голову корону, обнял его и поцеловал в оба уса – сначала в правый, а потом в левый. Затем принц встал и собрался уходить, потому что был очень рассеян и полагал, что сделал свое дело.
Тогда кавалер Помидор наклонился и пробормотал ему на ухо:
– Ваше высочество, почтительнейше напоминаю вам, что вы пожаловали кавалерское звание отъявленному преступнику.
– С того момента, как я произвел его в кавалеры, – спесиво ответил принц Лимон, – он более не преступник. Тем не менее давайте допросим его.
И, вернувшись к Луку Порею, принц спросил, известно ли ему, куда бежали пленные. Лук Порей сказал, что ничего не знает. Потом его спросили, знает Ли он, где спрятан домик кума Тыквы, и Лук Порей снова ответил, что ему ничего не известно.
Синьор Помидор пришел в ярость:
– Ваше высочество, этот человек лжет! Я предлагаю подвергнуть его пытке и не отпускать до тех пор, пока он не откроет нам истину-всю истину и только истину!
– Прекрасно, прекрасно! – поддакнул принц Лимон, потирая руки.
Он уже совершенно забыл, что несколько минут до того наградил Лука Порея орденом, и обрадовался случаю подвергнуть человека пытке, потому что очень любил присутствовать при самых жестоких истязаниях.
– С какой же пытки мы начнем? – спросил палач, явившийся к принцу со всеми своими орудиями: топором, щипцами, а также с коробкой спичек.
Спички для того, чтобы разжечь костер.
– Вырвите-ка у него усы! – приказал правитель. – Вероятно, он дорожит ими больше всего на свете.
Палач принялся тянуть Лука Порея за усы, но они были так прочны, так закалились от тяжести белья, что палач только понапрасну трудился и обливался потом: усы не отрывались, а Лук Порей не чувствовал ни малейшей боли.
В конце концов палач до того устал, что упал без памяти. Лука Порея отвели в потайную камеру и забыли о его существовании. Ему пришлось питаться сырыми мышами, и усы у него так отросли, что стали завиваться тройными кольцами.
После Лука Порея вызвали на допрос синьора Горошка. Адвокат бросился к ногам правителя и стал целовать их, униженно умоляя:
– Простите меня, ваше высочество, я невиновен!
– Плохо, очень плохо, синьор адвокат! Если бы вы были виновны, я бы вас сейчас же освободил. Но если вы ни в чем не виноваты, то ваше дело принимает весьма дурной оборот. Постойте, постойте… А вы можете сказать нам, куда бежали пленные?
– Нет, ваше высочество, – ответил синьор Горошек, весь дрожа; он и в самом деле этого не знал.
– Вот видите! – воскликнул принц Лимон. – Как же вас освободить, если вы ничего не знаете?
Синьор Горошек бросил умоляющий взгляд на синьора Помидора. Но кавалер притворился, будто очень занят своими мыслями, и устремил взор в потолок.
Синьор Горошек понял, что все пропало. Но отчаяние его сменилось настоящим бешенством, когда он увидел, что хозяин и покровитель, которому он ревностно служил, так подло отступился от него.
– А можете ли вы, по крайней мере, сказать мне, – спросил принц Лимон, – где спрятан домик злодея Тыквы?
Адвокат знал это, потому что в свое время подслушал разговор Чиполлино с его односельчанами.
“Если я открою тайну, – подумал он, – то меня освободят. А что толку…