Приключения чиполлино

ие-нибудь тайные сигналы? – вдруг подумал он, обнаружив, что эта дурацкая забава настойчиво повторяется. – Сигналы? Но какие? С какой целью? К кому они обращены? Я бы дал золотой, чтобы узнать, что они означают. Три коротких вспышки… три длинных… снова три коротких. Темнота. А вот все начинается снова: три коротких вспышки.., три длинных… опять три коротких. Герцог, наверно, слушает радио и аккомпанирует музыке, выключая и зажигая свет. Держу пари, что это именно так. Вот чем развлекается бездельник!”
Синьор Помидор вернулся в лагерь и, встретив одного из придворных, который казался ему человеком сведущим, спросил у него, не знает ли он сигнальной азбуки.
– Разумеется, – ответил Лимон. – Я доктор и профессор сигнализации и даже окончил специальный факультет.
– Ну, так не скажете ли вы мне, что значит вот такой сигнал? – И синьор Помидор сообщил профессору, какие сигналы подавал из окошка замка герцог.
– С… О… С… Да это же сигнал бедствия! Мольба о помощи!
“О помощи? – с тревогой подумал синьор Помидор. – Так, значит, это не игра! Герцог пытается известить нас о чем-то при помощи сигналов. Значит, он в опасности, если передает такой сигнал”.
И, не раздумывая долго, кавалер поспешно направился к замку.
Войдя в парк, он посвистел, чтобы подозвать к себе Мастино. Синьор Помидор ждал, что пес выскочит из уютного домика, но с удивлением увидел, что Мастино, прижав уши, выполз из своей старой конуры.
– Что случилось? – спросил кавалер Помидор.
– Я уважаю закон, – с неудовольствием ответил пес. – Законные владельцы предъявили мне бесспорные документы, и мне пришлось уступить им домик.
– Какие такие законные владельцы?
– Некий Тыква и некий Черника.
– А где они сейчас?
– Спят в своем домике. По крайней мере, я так предполагаю, хоть и не могу понять, как это можно спать в таком неудобном положении. Но, очевидно, в замке для них не хватило места.
– А кто же ночует в замке?
– О, много пришлого народу! Публика самого низкого разбора, как, например, сапожники, музыканты, редиски, луковицы и всякий прочий сброд.
– Значит, там и Чиполлино?
– Да, мне кажется, что одного из них именно так зовут. Насколько я мог понять, герцога очень оскорбило присутствие такой компании в замке: он заперся в своих комнатах и не показывался целый вечер.
“Значит, он в плену, – решил Помидор. – Час от часу не легче!”
– Что же касается барона Апельсина, – продолжал пес, – то он тоже заперся, но не у себя в комнате, а почему-то в погребе. Вот уже несколько часов я только и слышу, как хлопают в погребе пробки.
– У, проклятый пьяница! – проворчал про себя синьор Помидор.
– Но я не могу понять, – сказал Мастино, – как это наш Вишенка, забыв о своем графском титуле, общается с людьми столь низкого происхождения!
Синьор Помидор сейчас же помчался в лес, разбудил принца и обеих графинь и рассказал им ужасные новости. Графини хотели было сейчас же вернуться в замок, но принц посоветовал им не торопиться.
– После наших вечерних развлечений, – сказал он, – у нас нет достаточного количества солдат для ночного штурма. Подождем рассвета. Это благоразумнее.
Он позвал синьора Петрушку, который был силен в арифметике, и велел ему снова подсчитать силы, оставшиеся в распоряжении его высочества.
Синьор Петрушка вооружился куском мела, а также грифельной доской и обошел все палатки, отмечая крестиком каждого солдата и двойным крестиком каждого генерала. Оказалось, что у принца остается еще восемнадцать Лимончиков-солдат и сорок Лимонов-генералов – всего пятьдесят восемь человек, если не считать синьора Помидора, синьора Петрушки, самого принца Лимона, двух графинь, сыщика, его собаки и нескольких лошадей.
Кавалер Помидор не видел толку в лошадях, но синьор Петрушка стал горячо доказывать, что при штурмах крепостей кавалерия бывает очень полезна, а иной раз даже необходима.
Завязался долгий стратегический спор, и в конце концов принц Лимон, согласившись с доводами синьора Петрушки, поручил ему командование кавалерийским отрядом.
План сражения был разработан при участии мистера Моркоу, которого по этому случаю спешно возвели в ранг иностранного военного советника.
Военный советник сразу же приступил к исполнению своих обязанностей.
Первым делом он посоветовал всем генералам и солдатам вымазать себе лица углем или сажей, чтобы напугать осажденных. Принцу эта затея очень понравилась. Он приказал откупорить несколько бутылок вина и, выстроив своих генералов в ряд, принялся собственноручно раскрашивать им лица жженой пробкой.
Генералы, удостоившиеся этой высокой чести, были очень польщены.
К восходу солнца у всех генералов и солдат почернели лица. Но принц этим не удовольствовался. У него осталось еще много неизрасходованной жженой пробки, и он потребовал, чтобы обе графини и синьор Помидор тоже вымазали себе лица сажей.
Графини не осмелились возражать принцу и подчинились его приказу со слезами на глазах.
Наступление началось ровно в семь часов утра.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ о том, как барон погубил двадцать генералов, сам того не желая
Первая часть стратегического плана состояла в следующем: собака сыщика, пользуясь естественной дружбой, связывавшей ее с графским псом Мастино, должна была уговорить его открыть ворота парка. Отсюда в парк должен был проникнуть кавалерийский эскадрон под командой синьора Петрушки. Однако эта часть плана рухнула, потому что ворота парка не были заперты. Напротив, они оказались распахнутыми настежь. У ворот стоял навытяжку Мастино и отдавал честь хвостом.
Собака сыщика в испуге вернулась обратно и сообщила об этом странном обстоятельстве.
– Здесь-то и зарыта собака, – сказал мистер Моркоу, употребляя выражение, весьма распространенное у иностранных военных советников.
– Факт, факт! Именно здесь она зарыта! – поддержала хозяина собака.
– Что за собака и где она зарыта? – спросил принц.
– Ваше высочество, тут дело не в собаке. Если мятежники оставили ворота открытыми, значит, тут приготовлена для нас ловушка.
– Тогда давайте войдем в парк через заднюю калитку, – предложил принц.
– Но и задняя калитка тоже открыта!
Генералы Лимонной армии серьезно призадумались – вернее, они не знали, что и думать. Самому же принцу эта война стала уже надоедать.
– Она что-то слишком долго длится, – пожаловался он кавалеру Помидору. – Такая затяжная и трудная война! Если бы я предвидел это заранее, я бы ее и не начинал.
Чтобы ускорить дело, принц решил принять личное участие в операциях. Он выстроил своих сорок генералов и скомандовал:
– Смир-р-но!
Сорок генералов так и застыли на месте.
– Вперед, мар-р-ш! Раз-два, раз-два…
Героический отряд вошел в ворота парка и зашагал к замку, который, как вы знаете, находился на вершине небольшого холма. Подъем показался принцу утомительным. Он стал задыхаться, вспотел и решил вернуться обратно, передав командование Лимону первого класса.
– Продолжайте наступать, – сказал он, – а я иду разрабатывать план общего штурма. Благодаря моему личному вмешательству первая линия обороны уже взята. Вам же я поручаю захватить замок.
Лимон первого класса отдал принцу честь и принял командование. Пройдя пять метров, он объявил пятиминутный привал. Отсюда до замка оставалось всего лишь около ста шагов, и командующий уже готовился отдать приказ о последнем натиске, как вдруг послышался страшный грохот, и с вершины холма навстречу генералам устремился какой-то снаряд поистине невиданных размеров. Все сорок генералов, не ожидая команды Лимона первого класса, разом повернулись спиной и ринулись вниз со всей поспешностью, на какую были способны. Однако они не могли сравняться в скорости с таинственным снарядом, который через несколько секунд обрушился на них, раздавил десятка два генералов, словно спелые сливы, а затем покатился дальше, за ворота. По пути он разметал кавалерию синьора Петрушки, готовившуюся к атаке, и опрокинул карету графинь Вишен. Когда же он остановился, все увидели, что это не магнитная мина и не бочка с динамитом, а попросту несчастный барон Апельсин.
– Дорогой кузен, это вы? – закричала графиня Старшая, вылезая из лежащей на боку кареты.
Графиня была вся в пыли, ее растрепанные волосы развевались по ветру, а лицо было густо вымазано сажей.
– Я не имею чести знать вас, синьора. Я никогда не бывал в Африке, пробормотал барон.
– Да ведь это, я, графиня Старшая!
– О небо, как же это вам пришло в голову так измазаться?
– Это было сделано по стратегическим соображениям, барон… Но скажите лучше, как это вы обрушились на нас?
– Я прибыл к вам на помощь. Правда, немного странным способом, но у меня не было другого выхода. Я всю ночь выбирался из винного погреба, где меня заперли эти разбойники. Можете себе представить, мне пришлось прогрызть дверь погреба зубами!
– О да, вы способны прогрызть днища полудюжины бочек! – проворчал синьор Помидор, все еще дрожа от страха.
– Выбравшись из погреба, я просто покатился с горы и, кажется, по дороге раздавил целый отряд негров, который, вне всякого сомнения, шел на помощь этим разбойникам, захватившим ваш замок.
Когда графиня Старшая объяснила кузену, что это были вовсе не негры, а сорок лимонных генералов, бедный барон очень огорчился, но в глубине души все-таки был горд своим весом и силой.
Принц Лимон в эту минуту принимал ванну у себя в палатке. Узнав о гибели своих передовых частей, он сначала подумал, что враг предпринял вылазку и неожиданной атакой рассеял его отряд. Когда же его высочеству доложили, что виновником несчастья был его союзник, полный самых благих намерений, принц пришел в ярость.
– У меня нет никаких союзников – я веду свои войны сам за себя и сам по себе! – сказал он с негодованием. И, собрав оставшиеся войска – генералов, солдат и вспомогательный состав, общим счетом тридцать человек, он произнес речь, которую заключил словами: – Спаси меня, боже, от друзей, а от врагов я уж как-нибудь сам избавлюсь!
Принц Лимон был, в сущности, прав. Друзья у принцев всегда бывают опаснее врагов, и принцам остается только находить утешение в старых, избитых и довольно нескладных пословицах.
Ровно через четверть часа принц Лимон пришел в себя и приказал начать новую ата…