Чудесное путешествие нильса с дикими гусями

Акка Кебнекайсе. И Мартин на лету гордо выгибал шею, – ведь на него и на Нильса сейчас все смотрели.
– Маленький Нильс! Где ты? Где ты? – тараторили ласточки. – Белка Сирле просила передать тебе привет!
– Я здесь! Вот я! – кричал в ответ Нильс и махал рукой ласточкам.
Ему было очень приятно, что все о нем спрашивают. Он развеселился и даже запел песню:
– Гусиная страна,
Ты издали видна!
Привет тебе, Лапландия,
Гусиная страна!
Несет меня в Лапландию
Домашний белый гусь,
И скоро я в Лапландии
На землю опущусь!
Лаплан-Лаплан-Лапландия,
Ты издали видна!
Да здравствует Лапландия,
Гусиная страна!
Он пел во все горло, раскачиваясь из стороны в сторону, и болтал ногами. И вдруг один башмачок соскочил у него с ноги.
– Мартин, Мартин, стой! – закричал Нильс. – У меня башмачок слетел!
– Вот уж это совсем не дело! – заворчал Мартин. – Теперь пока спустимся да пока разыщем твой башмачок, сколько времени даром пройдет! Ну да что с тобой поделаешь!.. Акка Кебнекайсе! Акка Кебнекайсе! – крикнул он.
– Что случилось? – спросила гусыня.
– Мы потеряли башмачок, – сказал Мартин.
– Башмачок нужно найти, – сказал Акка Кебнекайсе. – Только мы полетим вперед, а уж вы нас догоняйте. Запомните хорошенько: лететь надо прямо на север, никуда не сворачивая. Мы всегда останавливаемся у подножия Серых скал, возле Круглого озера.
– Да мы вас живо догоним! Но все-таки вы не очень торопитесь, – сказал Мартин.
Потом он обернулся к Нильсу и скомандовал:
– Ну, теперь держись крепче! И они полетели вниз.
Башмачок они нашли сразу. Он лежал на лесной тропинке, в пяти шагах от того места, где Мартин спустился, и как будто ждал своего хозяина. Но не успел Нильс спрыгнуть с Мартина, как в лесу послышались человеческие голоса и на тропинку выбежали мальчик и девочка.
– Гляди-ка, Матс! Что это такое? – закричала девочка. Она нагнулась и подняла башмачок Нильса.
– Вот так штука! Самый настоящий башмачок, совсем как у нас с тобой. Только нам он даже на нос не налезет.
Матс повертел башмачок в руках и вдруг громко рассмеялся.
– Послушай-ка, Ооса! А что, если этот башмачок нашему котенку примерить? Может, ему подойдет? Ооса захлопала в ладоши.
– Ну, конечно, подойдет! А потом мы еще три таких сделаем. И будет у нас кот в сапогах.
Ооса побежала по тропинке. За Оосой побежал Матс, а за Матсом Мартин с Нильсом.
Тропинка вела прямо к домику лесничего. На крыльце, свернувшись клубком, дремал котенок.
Ооса уселась на корточки и посадила котенка к себе на колени, а мальчик стал засовывать его лапу в башмачок. Но котенок не хотел обуваться: он царапался, пищал и так отчаянно отмахивался всеми четырьмя лапами и даже хвостом, что в конце концов выбил башмачок из рук Матса.
Тут как раз подоспел Мартин. Он подцепил башмачок клювом и пустился наутек.
Но было уже поздно.
В два прыжка Матс подскочил к Мартину и схватил его за крыло.
– Мама, мама, – закричал он, – наша Марта вернулась!
– Да я не Марта! Пустите меня, я Мартин! – кричал несчастный пленник, отбиваясь и крыльями и клювом. Все напрасно – никто его не понимал.
– Нет, шалишь, теперь тебе не уйти, – приговаривал Матс и, точно клещами, сжимал его крыло. – Хватит, нагулялась. Мама! Да мама, иди же скорее! – снова закричал он.
На его крик из дому вышла краснощекая женщина.
Увидев Мартина, она очень обрадовалась.
– Я так и знала, что Марта вернется, – говорила она, подбегая к гусю. – Что ей одной в лесу делать?.. Ой, да ведь это не Марта – это чей-то чужой гусак! – вскрикнула женщина. – Откуда он взялся? Тут и деревни поблизости нет. Ну, да все равно, раз Марта убежала, пусть хоть этот у нас останется.
Она хотела было взять Мартина и отнести в птичник, но не тут-то было! Мартин рвался у нее из рук, бил ее крыльями, клевал и щипал до крови.
– Вот дикарь! – сказала хозяйка. – Нет, такого в птичник пускать нельзя. Он у меня всех кур покалечит. Что же с ним делать? Зарезать, что ли?
Она быстро скинула передник и набросила на Мартина. Как ни бился Мартин, как ни рвался, ничего не помогало – он только еще больше запутывался в переднике.
Так его, спеленатого, и понесла хозяйка в дом.
Нильс в это время стоял, притаившись за деревом. Он все видел, все слышал и от горя и досады готов был заплакать.
Никогда еще он не жалел так горько, что гном заколдовал его. Будь он настоящим человеком, пусть бы попробовал кто-нибудь тронуть Мартина!
А теперь, прямо у него на глазах, Мартина, его лучшего друга, потащили в кухню, чтобы зарезать и зажарить на обед. Неужели же Нильс так и будет стоять сложа руки и смотреть?
Нет, он спасет Мартина! Спасет во что бы то ни стало!
Нильс решительно двинулся к дому.
По дороге он все-таки поднял и надел свой башмачок, валявшийся в траве.
Самое трудное было попасть в дом. Крыльцо было высокое, целых семь ступенек!
Точно акробат, подтягивался Нильс на руках со ступеньки на ступеньку, пока не добрался до верха.
Дверь, на его счастье, была открыта, и Нильс незаметно проскользнул на кухню.
У окна на большом столе лежал Мартин. Лапы и крылья у него были связаны так крепко, что он не мог шевельнуться.
Возле очага возилась женщина. Засучив рукава, она терла мочалкой большой чугунок. Точно такой чугунок был и у матери Нильса – она всегда жарила в нем кур и гусей.
Вымыв чугунок, женщина поставила его сушиться, а сама принялась разводить огонь в очаге.
– Опять хворосту не хватит! – проворчала она и, подойдя к окошку, громко крикнула:
– Матс! Ооса! Никто не отозвался.
– Вот бездельники! Целый день бегают без толку, не могут даже хворосту набрать! – И, хлопнув дверью, она вышла во двор.
А Нильсу только того и надо было.
– Мартин, ты жив? – спросил он, подбегая к столу.
– Пока что жив, – уныло ответил Мартин.
– Ну, потерпи еще минуточку, сейчас я тебя освобожу. Нильс обхватил руками и ногами ножку стола и быстро полез вверх.
– Скорее, Нильс, а то она сейчас вернется, – торопил его Мартин.
Но Нильса не надо было торопить. Вскочив на стол, он выхватил из кармана свой ножичек и, как пилой, стал перепиливать веревки.
Ножичек так и мелькал у него в руке. Взад-вперед! Взад-вперед! Взад-вперед!
Вот уже крылья на свободе. Мартин осторожно пошевелил ими.
– Кажется, целы, не поломаны, – сказал он. А Нильс уже пилил веревки на лапах. Веревки были новые, жесткие, а ножичек совсем затупился.
– Скорей, скорей, она идет! – крикнул вдруг Мартин.
– Ой, не успеть! – прошептал Нильс.
Ножичек его стал горячим, пальцы онемели и распухли, но он все пилил и пилил. Вот веревка уже расползается под ножом. Еще минута – и Мартин спасен.
Но тут скрипнула дверь, и в комнату вошла хозяйка с огромной охапкой хворосту.
– Натягивай веревку! – успел крикнуть Нильс. Мартин изо всех сил дернул лапами, и веревка лопнула.
– Ах разбойник! Да как же это он ухитрился? – воскликнула хозяйка.
Она швырнула хворост на пол и подскочила к столу. Но Мартин вывернулся прямо у нее из-под рук.
И началась погоня.
Мартин – к двери, а хозяйка его ухватом от двери. Мартин – на шкаф, а хозяйка его со шкафа метлой. Мартин – на посудную полку, а хозяйка как прихлопнет его решетом – одни только лапы на свободе остались.
– Фу, совсем загонял! – сказала хозяйка и рукавом отерла пот со лба.
Потом она сгребла Мартина за лапы и, опрокинув вниз головой, опять потащила к столу.
Одной рукой она крепко придавила гуся, а другой скручивала ему лапы веревкой.
И вдруг что-то острое вонзилось ей в палец. Хозяйка вскрикнула и отдернула руку.
– Ой, что это? – прошептала она. Из-за большой деревянной солонки на столе выглядывал крошечный человечек и грозил ей ножичком, – Ой, что это? – опять прошептала она.
Пока хозяйка охала и ахала, Мартин не терял времени даром. Он вскочил, отряхнулся и, схватив Нильса за шиворот, вылетел в окно.
– Ну и дела! – сказала хозяйка, когда они скрылись за верхушками деревьев.
Она тяжело вздохнула и стала подбирать хворост, разбросанный по полу.
Глава 13. Гусиная страна
Мартин с Нильсом летели прямо на север, как им велела Акка Кебнекайсе. Хотя они и одержали победу в сражении с хозяйкой, но победа эта досталась им нелегко. Все-таки хозяйка здорово потрепала Мартина. Крылья у него были помяты, на одну лапу он хромал, бок, по которому проехалась метла, сильно болел.
Мартин летел медленно, неровно, совсем как в первый день их путешествия
– то будто нырнет, то взметнется вверх, то завалится на правый бок, то на левый. Нильс едва держался у него на спине. Его так и бросало из стороны в сторону, словно они опять попали в бурю.
– Знаешь что, Мартин, – сказал Нильс, – надо бы тебе передохнуть. Спускайся вниз! Вон, кстати, и полянка хорошая. Пощиплешь свежей травки, наберешься сил, а там и снова в путь.
Долго уговаривать Мартина не пришлось. Ему и самому приглянулась эта полянка. Да и торопиться теперь было нечего – стаю им все равно не догнать, а доберутся они до Лапландии на час раньше или на час позже – это уж не важно.
И они опустились на полянку.
Каждый занялся своим делом: Мартин щипал свежую молодую травку, а Нильс разыскивал старые орехи.
Он медленно брел по опушке леса от дерева к дереву, обшаривая каждый клочок земли, как вдруг услышал какой-то шорох и потрескивание.
Рядом в кустарнике кто-то прятался.
Нильс остановился.
Шорох затих.
Нильс стоял не дыша и не двигаясь.
И вот наконец один куст зашевелился. Среди веток мелькнули белые перья. Кто-то громко загоготал.
– Мартин! Что ты тут делаешь? Зачем ты сюда залез? – удивился Нильс.
Но в ответ ему раздалось только шипенье, и из куста чуть-чуть высунулась чья-то чужая гусиная голова.
– Да это вовсе не Мартин! – воскликнул Нильс. – Кто же это может быть? Уж не та ли гусыня, из-за которой чуть не зарезали Мартина?
– Ах, вот как, они хотели меня зарезать?.. Хорошо, что я убежала, – проговорил гусиный голос, и белая голова снова высунулась из куста.
– Значит, вы Марта? – спросил Нильс. – Очень рад познакомиться. – Нильс поклонился гусыне. – Мы только что от ваших хозяев. Едва ноги унесли.
– А сам-то ты кто? – недоверчиво спросила гусыня. – И на человека не похож, и на гуся не похож. Постой-ка, постой! Уж не тот ли ты Нильс, о котором тут в лесу такие чудеса рассказывают!
– Так и вы слышали обо мне? – обрадовался Нильс….